Став много лет назад фотографом, я пустил в дело привитые католическим воспитанием навыки и начал фиксировать на пленке причудливые кулинарные пристрастия, с которыми мне доводилось сталкиваться. По большей части в Азии. Вовсе не потому, что этот регион превратился в сферу моих особых интересов, а оттого, что, как оказалось, население Южного Китая и сопредельных территорий, в частности Таиланда, Лаоса и Вьетнама, отличает гораздо большее пристрастие к необычным продуктам в сравнении с представителями любой другой известной мне культуры. Более подходящего, чем Бангкок, места для встречи с Джерри трудно и придумать, и мы тут же обнаружили друг в друге весьма сходные гастрономические пристрастия.
Я ел почти все, что вы найдете изображенным на снимках в этой книге. Должен заметить, что получение в дар реквизита — одна из привилегий нашей профессии, и если фотохудожник, работающий на модельные агентства, по окончании фотосессии может получить одежду (а если повезет, и саму модель), то мне доставались липкие ингредиенты условно съедобных натюрмортов. Это были и крысы, и летучие мыши, и бычий половой член — кстати, длиной 0,75 метра в расслабленном состоянии. Единственное, о чем я сожалею, так это о том, что издатель, сославшись на рамки приличий, отказался разместить в книге некоторые из лучших снимков. Ну неужели кого-то из читателей шокировал бы завтрак из нарезанного на куски сырого мяса собаки, приправленного ее же желчью? Впрочем… может, он и прав.
Майкл Фримен
Человек, первым проглотивший устрицу, был храбрецом.
Джонатан Свифт
Примерно 150 лет назад эксцентричный английский джентльмен по имени Фрэнсис Тревилиан Бакленд пригласил группу влиятельных графов, виконтов и маркизов отужинать в известном лондонском ресторане «Олдерсгейт таверн». Желая расширить горизонты их гастрономических познаний, Бакленд приказал подать на стол бедро недавно убитого африканского животного. По словам Бакленда, это была нога крупной антилопы-канны. Этих антилоп он рассчитывал ввезти в Великобританию, откармливать на зеленых британских лугах и предлагать их вкусное и питательное мясо своим согражданам. Ужин привлек внимание прессы, в подробностях описавшей событие, однако никто больше не проявил интереса к новому продукту, и антилопы-канны остались пастись у себя на родине, в Африке.
Неудача не смутила Бакленда. Его воспитывали столь же эксцентричные родители, люди с воображением, и еще ребенком он попробовал и собачатину, и мясо крокодила, и садовых улиток, на всю жизнь сохранив интерес к экзотической пище. Будучи студентом Оксфорда, Бакленд поведал одному из сокурсников о том, что уховертки «чертовски горьки на вкус», а до того, как он попробовал трупную муху, самыми невкусными были для него кроты. Позже, в своем доме в Лондоне, Бакленд предлагал гостям мясо леопарда, суп из слонового хобота, жаркое из жирафа… Существуют достоверные сведения о том, что, какое бы животное ни умирало в лондонском зоопарке, управляющий непременно извещал об этом Бакленда.