— Но теперь-то, когда нам приходится осуществлять такие небывалые перевозки войск и техники по железным дорогам, перегруппировывая армии, могли же они сообразить, что именно тут, на северо-западном участке фронта, готовится главный удар?
— Теперь, по-видимому, сообразили, но, кажется, по-прежнему считают, что удар этот будет отвлекающим, второстепенным. Свидетельствует о том размещение их войск. Сто одиннадцать дивизий и десять бригад держат они на тысячекилометровом участке фронта между Припятью и Черным морем. А на участке в тысячу семьсот километров между Финским заливом и Припятью лишь восемьдесят девять дивизий и две бригады.
— И все-таки, товарищ командующий, я не верю, чтобы немцы могли догадаться о нашем плане, — убежденно произносит генерал Кунаков. — Это было бы подобно чуду.
— Согласен с вами — сами едва ли догадались бы. Но ведь мог же и проболтаться кто-нибудь из тех, кто знает об операции «пэчээн», и это могло стать известным неприятельской разведке. Вы учтите это, товарищ Кунаков. Мы не сможем ведь начать переправу, прежде чем не получим самых убедительных доказательств неведения противника о нашем способе форсирования Гремучей в квадрате двадцать два — ноль пять.
— Это будет доказано, товарищ командующий.
10. Решение генерала Кунакова
В тот же день генерал Кунаков собирает у себя подполковника Лежнева, майора Черкасского-Невельского и капитана Туманова. Коротко сообщает им суть дела.
Все долго молчат, даже подполковник Лежнев, быстрее всех схватывающий обстановку и не страдающий отсутствием идей. Майор Черкасский-Невельской нетороплив в своих решениях, ему еще нужно хорошенько все взвесить, прежде чем изложить свою точку зрения. А капитан Туманов, приученный генералом к строгой субординации, будет ждать, когда выскажутся старшие офицеры, хотя ему давно уже ясно, что нужно посылать разведку на ту сторону Гремучей. Нет у него никаких сомнений и в том, что с задачей этой справится только Голиков.
— Что ж молчите? — спрашивает Кунаков.
— Трудный вопрос, товарищ генерал, — смущенно улыбается Лежнев. Полное, красивое лицо его то и дело покрывается потом — в комнате очень жарко, но генерал не разрешает почему-то открывать окно.
— Ну, а вы что скажете, товарищ капитан?
— Нужно послать на тот берег Голикова, — вставая, убежденно произносит Туманов.
— Ну, это самый простой выход из положения, — усмехается генерал, жестом возвращая капитана на место. — И не лучший к тому же. А каковы данные аэрофотосъемки? — обращается он к Лежневу.
Подполковник поднимается с еще большим проворством, чем капитан. Привычно оправляет тесный китель.