Мгновение — а сколько событий произошло за это мгновение! И как мне расчленить эти события, когда все с ошеломляющей быстротой слилось в одно ужасное и неделимое целое!
Я сказал вам, что с правой стороны зала мы услышали голоса. Именно оттуда с быстротой вихря в зал влетела женщина. Она, наверное, тоже заметила привидение на скале, потому что, раскинув руки, бросилась вперед, вскрикнула и встала перед Андреем, как будто хотела защитить его своим телом. Именно в эту секунду раздался выстрел. Женщина пошатнулась и рухнула на землю. В ту же самую секунду в воздухе что-то свистнуло, и я увидел, как в лицо усатого человека со страшной силой вонзился нож. Он повалился вперед, голова его ударилась об один камень, потом о другой. Нога у него, видно, застряла в какой-то трещине, и он повис вниз головой с бессильно опущенными руками. И странно! Когда он стоял наверху, на скале, у него были усы, свисающие книзу лохматые усы, а сейчас на окровавленном лице не было видно ни одного волоска.
— Арсов! — воскликнул кто-то бесконечно удивленным и испуганным голосом.
Я обернулся: рядом с Раданом стоял, приставив руку к глазам, высокий красивый человек. Позже я узнал, что его фамилия Папазов.
— Возможно ли это, не сон ли это? — шептал он, и лицо у него было искривленное, почти обезумевшее.
Я говорю вам, все это случилось за несколько секунд, все это было похоже на какой-то кошмарный, фантастический сон.
Потом Андрей опустился на колени рядом с упавшей женщиной. Пуля ударила ее в правое плечо. Светло-зеленая блузка ее в этом месте покраснела от крови.
— Дышит? — спросил Папазов.
— Дышит, — кивнул Андрей.
Тогда Папазов вытащил из своей походной сумки бинт, наклонился и перевязал женщину. Руки у, него дрожали. Три фонаря освещали его в эту минуту. Наши два факела лежали мертвые на мокром камне.
Я видел ее лицо — девичье, почти детское, ужасно белое, как будто отлитое из гипса. Она выглядела оцепеневшей, застывшей, погруженной в глубокий сон; казалось, она никогда не очнется.
Теменужка плакала. Ну хорошо, мне тоже хотелось плакать, но зачем она прислонилась головкой к плечу Радана? Я думаю, что она могла бы плакать и так, в стороне,
Андрей взял женщину на руки, как берут на руки заснувшего ребенка. На его груди она выглядела совсем маленькой и хрупкой. Страшно было смотреть, как левая ее рука свисает вниз и как безжизненно покачиваются ее ноги, словно они были оторваны, а потом еле-еле пришиты к туловищу.
Мы пошли к выходу.
— А этот? — спросила Теменужка, показывая расширившимися от ужаса глазами на мужчину, который стрелял в нас. Тело его чернело, словно тряпка, зацепившаяся за кусок белого известняка.