Да. А он, представь себе, взвалил на плечи свой рюкзак и мой. Оба — набитые камнями. Я еле ноги тащил — куда уж мне было нести рюкзак!
Мы остановились за гребнем, в том месте, где ой спрятал провизию лаборантки. Все так и лежало нетронутое. Только печенье было съедено до крошки; наверно, полевые мыши побаловались. Эх, посмотрела бы моя теперешняя жена, как я запускал пальцы в варенье, — настоящий готтентот времен Майн Рида! Держу пари, она б тогда за меня не вышла. Жалко, конечно, если б не вышла, — ее жалко...
Давлюсь я, от блаженства глаза из орбит вылезают, а мой герой сгрыз два кусочка сахара — лениво, будто только что из-за новогоднего стола встал. Потом сел на пенек и старательно побрился.
Когда мы подходили к лагерю, я почувствовал сильную резь в желудке. Закружилась голова. Я передал свои бумаги Андрею, дотащился с грехом пополам до палатки и, как был, одетый, свалился ничком на одеяло и сразу потонул в каком-то страшном тумане».
Теперь позвольте мне самому продолжить рассказ, хотя мне очень перед вами неудобно: ведь, в сущности, все, что я вам рассказываю, — это только пересказ того, что я слышал от других — очевидцев и участников этой интересной истории.
Как я вам уже говорил, в лагере бригады, кроме сторожа из села Цвят и цыгана с двумя мулами, оставались только Вылю Власев и лаборантка Рашеева. Вы ошибетесь, если подумаете, что эти люди проводили время только в спанье или в пустых разговорах и веселых прогулках по окрестностям. Я скажу без преувеличения, что они выполняли свою исследовательскую работу не менее добросовестно, чем другие члены бригады.
Вылю Власев вставал рано, иногда до восхода солнца, отламывал себе кусок черствого хлеба, потом пододвигал ящик к мулу, по имени Милчо, — этот мул был пониже другого — и решительно вскарабкивался ему на спину, крепко ухватившись за косматую шею животного. Увещаниями или прутиком он сдвигал его с места и отправлялся туда, где работали геологи. И, хотя он не пользовался компасом и ехал по однообразному, густому и ровному лесу, без дорог и тропинок, он всегда точно выезжал к намеченному пункту, отклоняясь не больше, чем на несколько секунд. Он проверял работу, давал наставления, наполнял переметные сумки собранными пробами и к четырем часам возвращался в лагерь. Лаборантка Рашеева, приняв пробы, сейчас же бралась за их исследование и описание. Весы, лупа, микроскоп, каление в стеклянных пробирках, кислотные реакции — все пускалось в ход, чтобы открыть истину — металл — и определить процент этой истины в блестящих кусочках руды.