– Не возражаю, – отозвалась Кэлли.
– А то, знаешь, эти отели…
– Не возражаю, – повторила дочь. – Ты давно с папой разговаривала?
– Я даже не знаю телефонного номера этого мужчины из прошлого, – напыщенно возразила женщина.
– Мужчина из прошлого вернулся в город, – проинформировала Кэлли свою мать.
– Что и требовалось доказать, – многозначительно провозгласила та. – Почему ты мне это говоришь, Кэлли?
– Просто так. Других новостей вроде бы нет.
– Тоже мне новость! – фыркнула Ванесса.
– Я, например, удивилась, – объявила Кэлли.
– А я перестала удивляться, когда он третий раз кряду бросил нас. Благо у меня хватило ума подать на развод, а не бегать за ним и ждать, проливая слезы. Так что и тебе советую выбросить его из головы.
– Вряд ли это возможно, мама, – тихо проговорила Кэлли. – Я не оправдываю отца, но мне всегда казалось, что он бегал не столько от нас с тобой, сколько от самого себя.
– Я с этим справилась, дорогая. Вопрос, как справляется он с последствиями собственных поступков, – сурово произнесла мать. – Ну, всего тебе хорошего, Кэлли, рада была с тобой поболтать, – попрощалась она с дочерью.
Кэлли отключила телефон.
Отец во многом был похож на ее бывшего супруга, возможно, поэтому у нее и сложилась иллюзия, будто она сумеет ужиться с Тони. Отец тоже менял адреса так часто, как другие переключают телевизионные каналы.
– Старик, это и вправду ты?!
Практикант Поуп с возгласом преувеличенного изумления остановился на пороге огромного рабочего кабинета.
Джаред Таунсенд, его наставник и руководитель проекта, выглядел более неформально, чем многие пацаны на улице.
По всему было видно, что профессор внял наставлениям своего подопечного и обновил гардероб, сменив строгий костюм мышиного цвета на толстовку и штаны с накладными карманами, в одном из которых прятался цифровой музыкальный плеер.
– Что, похож на чучело? – усмехнувшись, спросил Джаред.
– Да ты крутой кореш, мужик. Понял?! Девчонки сразу просекут, что ты парень с огоньком! – речитативом объявил интерн, с интересом оглядывая своего наставника.
– Девчонки? Ты имеешь в виду тех, которым едва восемнадцать?
– А чем плохи свежие цыпочки, приятель, если им, конечно, уже есть восемнадцать?
– Я не говорю, что они плохи. Однако я давно вышел из этого возраста, – целомудренно проговорил профессор.
– А, по-моему, все путем, если это не уголовное преступление… Эх, были деньки! – ностальгически воскликнул Поуп.
– Да уж, – подтвердил наставник Таунсенд. – А это не перебор? – осторожно спросил он своего студента, вернувшись к теме внешнего вида.