Мужчина пристально посмотрел в глаза Лиуса.
— Это не радиосигнал. У тех женщин нет рации. Это чьи-то мысли.
Кварион улыбнулся.
— Я не верю в эту мистику.
— Почему? — поинтересовался человек, продолжая настойчиво смотреть в глаза.
Наступила пауза.
Кварион перевел взгляд на экран и с усмешкой заметил.
— Вы собираетесь бороться с неизвестным обычными физическими способами?
— Не совсем. — спокойно ответил мужчина. — Техническая сторона вопроса не так уж важна для вас. Вы можете отказаться, если не хотите. Тогда мы сотрем из вашей памяти отдельные воспоминания и отпустим. Здесь никого не держат насильно. — затем он наклонился по ближе и прошептал. — Но вам ведь все равно нечего терять.
Лиус задумался. По большому счету, этот человек был прав. Альтернативу новым приключениям составляла только очередная попытка самоубийства после выхода в банальный привычный мир из этой организации. Если уж приходится проживать остатки жизни, то, наверное, вполне разумно будет попытаться сделать это как можно более интересно.
— Как-то все это очень странно. И очень быстро. Я еще не до конца успел придти в себя. — проговорил Кварион, задумчиво опустив глаза.
— Я понимаю, но нам необходимо спешить.
— Мне нужно время, чтобы подумать.
— Конечно. — понимающе кивнул мужчина.
Он проводил своего гостя в новую комнату, более пригодную для жилья, и, закрывая за собой дверь, заметил:
— Примите правильное решение, основанное на собственных, независимых рассуждениях, Лиус.
7.
Упругий резиновый мячик, сверху покрытый тонким слоем желтой ткани, резко отскакивал от стены, возвращаясь в руки своего хозяина, а затем вновь отправлялся в горизонтальный полет.
— С возвращением, святой отец. — саркастически произнес человек, сидящий в кресле, положив ноги на письменный стол, увлеченный незатейливой, на развитие спинного мозга, игрой.
Малочевский медленно открыл глаза. Он лежал у себя дома, на диване, с перебинтованной рукой, под теплым шерстяным одеялом. Его голова кружилась, чувства были немного притуплены, сильно хотелось пить. Левая кисть болела. Все было как-то странно, глупо, неправильно, да еще и какой-то незнакомый и совершенно нежданный в гости человек вальяжно сидел в комнате и тарабанил мячиком по противоположной стене. Викториус лежал несколько минут, восстанавливая картину событий в памяти, изредка оглядываясь по сторонам. Неизвестность и непонятность ситуации немного пугала, но все было как-то спокойно и тихо, и, самое главное, невероятно мирно, как будто бы он находился в полной безопасности и со старым другом в компании. На улице шел слабый, не много затянувшийся, дождик. За стенами наблюдалось невероятное отсутствие каких-либо звуков. Стрелки часов, в такт ударяющемуся о стену мячику, равномерно отстукивали секунды, но создавалось такое впечатление, будто время остановилось, и сейчас, здесь этот диван, эта комната, эта квартира казались центром вселенной, в котором происходят самые важные события, которому уделяется наибольшее из всего существующего внимание, который на данный момент находится вне мира, независимо от мира, отдельно от него.