— О, Боже! — простонал он, начиная припоминать события прошедшей ночи.
— В чем дело, милый? — отозвалась девушка, протирая заспанные глаза, и медленно садясь на кровати.
— Кто ты? — последовал чрезмерно некорректный вопрос.
— Как кто? Я Люся. Ты не помнишь?
Молодой человек тупо уставился на свою новую подругу.
— Мы познакомились вчера в клубе. А потом поехали к тебе.
— Дак я у себя дома?
— По крайней мере, у тебя есть ключи от этой квартиры.
Мужчина оглянулся вокруг в надежде отыскать знакомые ему вещи.
— Ты совершенно не умеешь пить, Викториус.
Викториус откинул голову на подушку, и устало опустил веки. Сколько истины было в этом утверждении! Последовала продолжительная пауза. Зевая и потирая глаза, девушка сидела на кровати и смотрела на своего партнера, в ожидании, когда тот придет в чувства.
Закончив долгое и упорное восстановление памяти, молодой человек с трудом поднял руки и провел ладонями по лицу.
— Убирайся. — спокойно произнес он.
— Что? — переспросила Люся.
— Я сказал — убирайся.
— Что ты сказал? — еще раз повторила свой вопрос недоумевающая девушка.
Мужчина поднял голову и уже на повышенном тоне сквозь зубы процедил:
— Я сказал — убирайся! Ясно? Еще раз повторить?
— Скотина. Ублюдок. — через некоторое время с яростью выпалила молодая девушка, сверкая злобными глазами, полными обиды и разочарования.
— Будь ты проклят, урод! — завизжала она, уже поднимаясь с кровати и начиная собираться.
Наблюдая за своей бывшей партнершей по сексу, искренне сочувствуя и также искренне испытывая к ней отвращение, молодой человек все более подробно вспоминал произошедшие с ним события, одновременно пытаясь анализировать свои действия.
Одевшись довольно быстро, без лишних слов, обманутая девушка вылетела в прихожую.
— Открывай! — закричала она.
Викториус встал с постели, подошел к двери и повернул ручку замысловатого замка.
— Люся, прости меня. — произнес он.
Обиженные, наполненные разочарованием, но старающиеся выражать сильный и независимый вид, глаза с ненавистью посмотрели ему в лицо.
— Будь ты проклят. — услышал он в ответ, и дверь с силой захлопнулась.
— Не беспокойся, буду. — заметил уже самому себе Викториус.
Закрыв прочнее деревянную дверь, молодой человек прошел в комнату и оглядел царящий вокруг беспорядок. Медленно подойдя к письменному столику, он сел на кровать и уставился на серебряный крестик на цепочке, в шутку опущенный в граненый стакан с водкой. Этот многозначительный жест веры в полной мере выражал состояние религиозности и отношение к ней.
— Ну что, тебе так же весело, как мне? — обратился мужчина к миниатюрному распятию. — Как странно, что ты позволил дожить мне до утра. — он вынул крестик из стакана и начал пристально разглядывать с легкой ухмылкой на лице. Затем он положил его на стол и пошел в ванну приводить себя в порядок.