— Я девственница, — вызывающе ответила она. Голубые глаза ярко блеснули.
— Я прекрасно умею обращаться с девственницами, — кивнул он. — Закрой глаза и позволь мне заняться своим делом.
— Действительно умеешь? — кокетливо спросила она.
— Так мне сказали. Тебе судить, Нора. Если буду плохо себя вести, можешь меня отшлепать. Гардения или миндальное масло? У меня есть и то и другое.
— Гардения.
Она закрыла глаза, как было велено, и представила Ролфа, склонившегося над диваном в гостиной, пока она шлепает его щеткой для волос, так что пухлые белые ягодицы постепенно наливаются краской. Над этим следует подумать, и откуда, во имя Господа, берутся эти сладострастные мысли?
— О, как хорошо, — пробормотала она, когда его руки стали разминать ее плечи.
— Я только начал, — ответил он, намазывая ее душистым маслом. — Будет все лучше и лучше, не сомневайся.
Почему она способна ощутить все это? Даже аромат масла! Она никак не может понять, в чем дело! Впрочем, не лучше ли просто наслаждаться?
Она отбросила смущающие ее мысли и сосредоточилась на пальцах, впивавшихся в ее податливую плоть. Она и не подозревала, насколько болезненны мышцы ее плеч и шеи. Хотя она никогда не позволяла себе насладиться массажем, все же сразу поняла, что у Ролфа огромный талант. Может, имеются и другие?
Нора улыбнулась про себя. О да, наверняка!
Она постепенно расслабилась. Господи, если это ее фантазия, как долго она гнездилась в ее воображении? Поразительно хороший сон! Она была замужем так долго! Отказалась от всего, чтобы быть идеальной женой и матерью. Но чего она хотела? Теперь трудно сказать. У Джеффа мораль уличного пса и этические принципы хорька. Дети уже выросли и скоро разъедутся. Она осталась одна.
— Прекрати думать! — рявкнул Ролф, прерывая течение ее мыслей. — Ты снова напрягаешься, солнышко.
Его пальцы сомкнулись на ее грудях.
— Славная парочка, — заметил он, слегка сжимая нежные холмики. — Круглые, упругие и большие соски, как распустившиеся розы.
— Я не расслаблюсь, пока ты делаешь это, — засмеялась Нора. — Ох, как хорошо, Ролфи!
Ее соски сморщились и напряглись. По спине пробежал озноб.
— Сейчас не до секса, — пожурил он. — Я хочу сделать тебе настоящий массаж, солнышко. Прекрати думать своей «киской» и позволь мне делать свое дело.
— Но неужели ты не хочешь…
— Конечно, хочу, но пока что рано. Сначала массаж, а потом…
Наклонившись, он зазывно улыбнулся.
— А теперь заткнись и позволь мне заняться одним из тех дел, в которых я действительно хорош.
— Надеюсь, называть что-то другое нет нужды? — лукаво пробормотала Нора. Давно уже она так не веселилась! И дело не только в сексе. Ею восхищаются, как прекрасной женщиной. С ней говорят, как с разумным существом. Если сегодня ночью больше ничего не случится, она останется вполне довольной и этим.