Но если эти два семейства (Бадоэры по некоторым причинам не были таким образом наказаны) расплатились за измену, то другие получили награду за службу. Марко Донато,[129] чей донос позволил дожу Градениго узнать о заговоре, был удостоен членства в Большом совете для себя и своих потомков. Но если это всего лишь знак отличия того, кто, как считается, спас государство, то тем приятнее читать о других благодеяниях. Камни от дома Баймонте заложили в основу церкви Сан Вио, поскольку восстание случилось в канун дня святого Витта. Она украшена рельефными изображениями с этого разрушенного здания.[130] Было объявлено, что каждый год в день святого Витта дож будет посещать эту церковь во главе торжественной процессии, стоять благодарственную службу, а затем давать официальный пир. В то же время считалось, что площадь Сан-Лука, где были рассеяны остатки отряда Кверини, обладает чудесной силой к вящей славе скуолы Санта Мария Карита и гильдии художников.[131]
Ну вот мы добрались и до последнего пункта, подлинной и, пожалуй, единственной героини драмы — Джустине (или ее звали Лючия, теперь точно не сказать) Росси, пожилой женщине, уронившей ступку на знаменосца Баймонте. Когда ее спросили, как республика может выразить ей благодарность, у нее оказалось лишь две просьбы. Во-первых, чтобы она и те, кто будет жить в этом доме после нее, могли на все главные праздники вывешивать из этого славного окна флаг Венеции. Во-вторых, чтобы землевладельцы, прокураторы Сан Марко, никогда не повышали бы арендную плату. Обе просьбы были приняты. И хоть в наши дни тщетно 15 июня искать взглядом флаг в ее окне и хотя арендная плата в одном из крупнейших торговых городов мира давно превышает 15 дукатов в год, глядя на верхнюю часть стены, понимаешь, что история не забыта.[132]
Но самым глубоким следом, оставшимся в Венеции от событий дня святого Витта 1310 года, было не знамя, не пир, даже не Колонна бесчестья, но организация, прожившая столько, сколько сама республика, с названием, вызывающим благоговейный трепет, — Совет десяти. Он был основан в июле 1310 года указом Большого совета всего лишь как временная мера, наподобие комитета общественной безопасности на период неспокойной обстановки, и обладал большими полномочиями. Сам факт его учреждения и указы, которые он издал за первые три недели своего существования, говорят о том, насколько напряженной была обстановка в период после восстания. 12 июля членам Большого совета было разрешено присутствовать на заседаниях с оружием. 19 июля решили, что двери зала Большого совета во время заседания должны оставаться открытыми. Сотню вооруженных людей отрядили, чтобы они в лодках патрулировали лагуну и каналы. Особый отряд из двухсот человек, отобранных главами сестьере, должен был охранять пьяццу Сан-Марко, еще тридцать охраняли Дворец дожей и еще по десяти размещалось в каждой контраде, следя, чтобы ни один человек не ходил между ними после наступления темноты. Пока требовалось охранять каждый сестьере, единовременно дежурили 1500 человек. Большой колокол с колокольни Сан Марко мог подать сигнал, по которому половина состава патрулей должна была сразу же мчаться на Пьяццу, а остальные продолжали оставаться на местах.