Пока Милан угрожал Савойе, Венеции — откуда Карл Эммануил к тому времени получал значительные финансовые субсидии — пришлось столкнуться с еще большими трудностями с другой, восточной, стороны испанских «клещей»: это был еще один Габсбург, эрцгерцог Фердинанд Австрийский. Основной причиной, как обычно, были пираты-ускоки, которые продолжали бесчинствовать и в конце концов в 1613 году обезглавили венецианского адмирала, Кристофоро Веньера. Снова и снова Венеция заявляла протесты Фердинанду, требуя, чтобы он принял действенные меры по обузданию своих преступных подданных; но с ухудшением испано-венецианских отношений эрцгерцог стал смотреть на ускоков все более благожелательно и, сделав им для вида несколько мягких внушений, втайне поощрял их, как только мог. Венеция, как было уже не раз, взяла правосудие в собственные руки и послала карательную экспедицию; Фердинанд, в свою очередь, выразил протест; и разразившаяся в результате война, хотя и оставалась довольно беспорядочной, продолжалась в Истрии и Фриули до осени 1617 года, когда Венеция, Савойя и Испания заключили непрочный мир, по которому судьба ускоков была решена раз и навсегда. Их порты и крепости были разрушены, корабли сожжены, и все те, кто избежал более неприятной участи, были перевезены вместе с семьями во внутренние районы Хорватии, где со временем постепенно смешались с местным населением, утратив свою самобытность.
Однако Испания рассчитывала не только на силу оружия или дипломатию в достижении своих целей. В ее распоряжении были другие, более тайные и зловещие методы. Конец XVI и начало XVII столетий были прежде всего временем интриг. Конечно, интрига сама по себе не была новшеством: во Флоренции времен Медичи, в Милане при Висконти и в основном (если верить легендам) в Риме при Борджиа в изобилии случались заговоры и отравления, шпионаж, тайные встречи и убийства. Это не было политической особенностью только Италии; во Франции люди, едва достигшие среднего возраста, еще помнили Варфоломеевскую ночь; были убиты Колиньи и сам Генрих IV; в Шотландии бесчисленные заговоры плелись на протяжении всей печальной и бурной жизни королевы Марии Стюарт; в Англии случился Пороховой заговор. Только Венеция, до неудавшегося покушения на Паоло Сарпи, оставалась практически не затронутой этой заразой. Но в тот период Венеция тоже быстро менялась. Как всегда, на улицах было полно праздных авантюристов, итальянцев и иностранцев. Но в прежние времена большинство из них нашли бы себе занятие в качестве наемных солдат или моряков. Теперь же они, скорее всего, примкнули бы к небольшим группкам bravi, которые слонялись в окрестностях Сан-Марко или Риальто и обеспечивали себя как могли, пока пытались найти какого-нибудь потенциального клиента, нуждавшегося в исполнителях грязной работы.