Склон, на котором мы находились, был в тени, но контуры оделись в ослепительно огненную окантовку с уходившими на запад и таявшими в бесконечности золотыми ножами. На самом верху, сверкая солнечными бликами, обманчиво-миролюбиво маячили белые снежные флаги. В панораме приземистых вершин и островерхих пиков уходящих вдаль хребтов чувствовалась утренняя стылость, тихая неподвижность.
Мое «созерцание» длилось не более полуминуты. Зная, что вся эта призывная красота опасна, я заставил себя надеть очки.
...Час спустя мы продолжили восхождение. А в 16 часов 10 минут Кавуненко, Пискулов и я, стоя на вершине, обозревали Памир.
...Здесь все, что вокруг нас, все под нами... Под нами земля, ощетинившаяся сотнями пиков... Странная раздвоенность сознания вызывает странный вопрос: кто ми такие? Чужие самим себе! Сейчас мы те великаны, у кого шаблонная мысль: «Человек — хозяин мира» — становится чувством, кому кажется, что переступить с вершины на вершину и зашагать по планете — пустячное дело, и те подслеповатые, с бесконечно малым жизненным обзором, кто путается в нитях микроскопически сотканной жизни...
Мы начали спуск, и горы снова стали над нами расти. И с каждым шагом вниз все больше и больше ощущали себя мелкими, легкоуязвимыми существами. С каждым шагом возвращалось к нам все наше субъективное человеческое — страх, сомнения, осторожность, раздражительность, эгоизм, подозрительность, расчет на кого-то... Хотя, возможно, в другой, много меньшей мере, чем накопили мы все это на равнине.
Приближаясь к плато пика Правды, мы увидели маленькую фигурку в голубой анараке с откинутым капюшоном. Она стояла у входа в пещеру и махала нам рукой. Я узнал Асю Клокову — подругу моей жены, альпинистки Эльвиры Шатаевой.
В пещере было тепло. Бушевал примус. Подрагивала крышка кастрюли, испуская дурман, от которого кружилась голова...
— Это для вас, — сказала Клокова. — Я давно вас заметила. Догадалась, что это именно вы... вернее, подсчитала по времени.
Я спросил: почему она осталась здесь? Не заболела ли? Ася криво усмехнулась и ответила не сразу:
— Я ведь женщина... А женщин на военный корабль не берут — дурной талисман. И меня не взяли с собой, чтобы несчастья не принесла.
На плато пика Правды они поднялись вчетвером — трое мужчин и женщина. Клокова не напрашивалась. Группа в этом составе сложилась еще задолго до выезда в горы, и ни у кого из ее членов возражений против участия именно этой женщины не было. И понятно: Клокова — сильнейшая восходительница и по праву может считаться лидером украинских альпинисток. Весь год она усиленно готовилась к этому восхождению, ибо должна была стать первой женщиной, поднявшейся на пик Коммунизма.