Вечером мы стали думать о курятнике, о ночлеге для нашей птицы. Требовался насест.
— Какой насест? — спросил Миша.
— Вот не знает! — высокомерно сказал Саша. — Какой насест, мама?
— Обыкновенный насест, чтобы спать. Жердочки вроде любой ветки, как для любой птицы.
— Понял? — сказал Саша брату. — Насест — это вроде ветки на дереве. Птицы должны спать на деревьях, высоко над землей. Правда ведь, мама?
— А разве куры это птица? — удивился Миша.
— Вот не знает! — сказал опять четырехклассник, обращаясь на этот раз к отцу. — Конечно, птица, раз перья. Правда ведь, папа?
— Правда, мой старший. Перья и яйца — значит, птица, — подтвердил родитель.
На ночь решили устроить кур в одной из свободных комнат. Казалось, на одну ночь — что ж тут такого? Ведь пустовал весь дом. Мать выбрала комнату и положила в ней жердочку между подоконником и письменным столом. Канцелярские столы остались здесь во всех комнатах без исключения: когда-то и Сладкий остров был учреждением.
Курица далась в руки легко. "Ко-ко-ко", — сказала она, и только, и мы посадили ее на насест в канцелярском кабинете. А петух начал носиться по острову, как ракета, резко меняя направления и заранее предугадывая все наши маневры. Никакие оцепления, никакие "котлы" не были для него в диковинку. Щуку в озере поймать было легче, чем его на суше. Когда мы прижимали его к изгороди или к стене дома, он проскальзывал мимо наших ног, когда брали в клещи в крапиве, куст крапивы вдруг взрывался, и петух с криком выносился из него вверх, на крышу.
— Это гениальный петух! — сказал про него Саша. — Правда, папа?
Миша пробовал пробиться к петушиному сердцу.
— Милый петух! Петенька! Мы же твои друзья, уступи, пожалуйста, тебе давно спать пора. Тебя курочка ждет. Комната отведена, насест приготовлен.
Петух не уступал.
— Все они, короли, такие, правда, мама? — сказал Саша и с деланным равнодушием вышел из игры.
— Он просто жить хочет, — заметил на это Миша. — Как ты этого не понимаешь?
— Ну да, я не понимаю. Ты все понимаешь…
Наконец от петуха отступились все. Мама заявила, что слыхала еще от бабушки, будто с заходом солнца куры перестают видеть, и тогда можно будет взять петуха запросто и водворить, куда следует.
Стали ждать захода солнца. Но когда закатилось солнце — петух исчез. Исчез бесследно. Вся семья снова была поднята на ноги и в течение получаса, не меньше, мы все, островитяне, обыскали каждый уголок родной земли: бурьяны, крапиву, ивняк, полусгнившие домовые пристройки, уцелевшие дровяные сарайчики, баню и предбанник — петуха нигде не было.