В конце концов в такой обстановке и было принято решение о введении ограниченного контингента советских войск в Афганистан.
После того как это решение было принято на Политбюро, я зашел в кабинет Брежнева и сказал:
— Не стоит ли решение о вводе наших войск оформить как-то по государственной линии?
Брежнев не стал отвечать сразу. Он взял телефонную трубку:
— Михаил Андреевич, не зайдешь ли ко мне? Есть потребность посоветоваться.
Появился Суслов. Брежнев проинформировал его о нашем разговоре. От себя добавил:
— В сложившейся обстановке, видимо, нужно принимать решение срочно — либо игнорировать обращение Афганистана с просьбой о помощи, либо спасти народную власть и действовать в соответствии с советско-афганским договором.
Суслов сказал:
— У нас с Афганистаном имеется договор, и надо обязательства по нему выполнять быстро, раз мы уж так решили. А на ЦК обсудим позднее.
Состоявшийся затем в июне 1980 года Пленум ЦК КПСС полностью и единодушно одобрил решение Политбюро.
Еще во время рабочих совещаний перед принятием окончательного решения о вводе наших войск начальник Генерального штаба Маршал Советского Союза Н. В. Огарков высказывал мнение о том, что отдельные части афганской армии могут оказать сопротивление.
Первоначально предполагалось, что наши войска будут только помогать местным жителям защищаться от вторгшихся извне банд, оказывать населению содействие продовольствием и предметами первой необходимости — горючим, тканями, мылом и т. д.
Мы не хотели ни увеличивать численность своего контингента, ни втягиваться в серьезные боевые действия. Да и разместились наши войска в основном гарнизонами в городах…» Главная цель советского военного присутствия в ДРА была миротворческой и формулировалась однозначно — оказание помощи в стабилизации обстановки и отражении возможной агрессии извне. Советские войска должны были стать гарнизонами и не ввязываться во внутренний конфликт и боевые действия. Им действительно предписывалось повсеместно оказывать помощь местному населению в защите от банд, а также распределять продовольствие, горючее и предметы первой необходимости. Сейчас, конечно, понятно, что такая установка была нереальной, но тогда посчитали ее приемлемой.
Читатель сам может убедиться, с каким трудом тогда в Советском Союзе принималось это решение. Оно не было скоропалительным и спонтанным, как пытаются представить некоторые журналисты, однако решающее слово осталось за непрофессионалами.
Да, руководство Генерального штаба ВС СССР (Н. В. Огарков, С. Ф. Ахромеев[10], В. И. Варенников), а также главнокомандующий Сухопутными войсками генерал армии И. Г. Павловский до принятия окончательного решения политическим руководством СССР выступали против ввода войск, так как считали, что внутренние конфликты афганское руководство должно разрешать исключительно самостоятельно, наше военное присутствие спровоцирует развязывание боевых действий и приведет к усилению мятежного движения в стране, которое в первую очередь будет направлено против советских войск, а слабое знание обычаев и традиций афганцев, особенно ислама, национально-этнических и родоплеменных отношений поставит наших воинов в весьма тяжелое положение. Это, кстати, затем и произошло, но на доводы и возражения военных не обратили внимания. Более весомыми оказались аргументы, приводимые партийными функционерами, которые были больше основаны на идеологических соображениях, чем на объективных реалиях и государственных интересах собственной страны.