Первое занятие с рысем прошло по ускоренной программе, из-за того, что много времени ушло и на встречу с особистом, и на знакомство с новым напарником. А опаздывать на общую фехтовально-силовую подготовку было нельзя. Следующее занятие Пантелей пообещал провести по полной программе. Правда, на просьбу Белецкого дать ознакомиться с этой программой заранее, только ухмыльнулся, продемонстрировав зубы и встопорщив усы, и указал лапой на дверь.
Как ни спешил Белецкий на следующее занятие, но всё же по дороге решил заскочить в храм. В принципе, у штрафников всегда было немного свободного времени между тренировками, которое можно было потратить на поход в церковь или военторг, — кому что нужнее. Однако до сих пор сослуживцы Белецкого и он сам предпочитали в это время отдыхать. Но сейчас бывшему пилоту надо было поговорить с кем-то о том, что с ним произошло, и как-то по детски хотелось попросить защиты. Как показал утренний разговор с особистом, кроме как к Богу обратиться по этому вопросу было не к кому.
При входе в храм Белецкий чуть не сбил выходящего оттуда прапорщика Шелехова, который проводил штрафника, явно находящегося не в себе, удивлённым взглядом. Но Егору сейчас было не до прапорщика. Войдя в церковь, он остановился у иконостаса, и принялся бестолково, но страстно молиться, переводя взгляд с одной иконы на другую. Лики с икон бесстрастно взирали на очередного просителя, как и многие другие до него, вспомнившего о Боге в момент опасности. Молитва с оглядкой на секундомер не очень способствует восстановлению душевного равновесия, но всё же из храма Егор вышел, чуть успокоившись. Возможно, того же результата он достиг бы, просто присев на скамейку у дорожки, и поглядев на красиво летящие с низкого тяжёлого неба снежинки. Хотя нет — сейчас ему нужно было не расслабление, а соломинка, помогающая удержаться на плаву. И Вера на роль этой соломинки подходила как нельзя лучше…
Впрочем, как оказалось, благотворное влияние на нервную систему оказывает также боевая подготовка. Егор, начавший было тренировки в отрешённом состоянии "ох-как-мне-плохо", пропустив пару болезненных ударов, вынужденно выбросил из головы горькие мысли о своей нелёгкой доле и отсутствии в мире справедливости, сосредоточился, и остальные учебные поединки провёл более-менее ровно. К началу "изучения матчасти" он почти вернулся в своё обычное состояние, но вот вечером, после занятий, снова расклеился, что не ускользнуло от внимания Сашки. На настойчивые расспросы Карлаша, вполне логично связавшего вечернее состояние друга с его утренним визитом к особисту, Егор по понятным причинам ответить не смог. Чтобы отвязаться, он сослался на подписку о неразглашении, что, кстати, было недалеко от правды.