Едва мы выкатили на шоссе, как он поднажал на акселератор. Шестьдесят, семьдесят, восемьдесят… Автобус мчал, как на крыльях. Пассажиры смеялись и улюлюкали, наслаждаясь быстрой ездой и свежим ветерком, задувавшим в приспущенные окна. Все шло замечательно.
И вдруг, примерно на полпути к Магалуфу, это случилось…
Первой не выдержала Глэдис. То ли от тряски, то ли от выпивки, то ли от того и другого, но сзади вдруг послышался сдавленный сдон, за которым последовал самый страшный для ушей курьера звук — характерный для выворачивания наизнанку клекот…
Я круто развернулся. Глэдис все-таки удалось добраться до окна, и сейчас она висела на нем, высунув голову наружу. В следующий миг автобус огласился дикими воплями — вместе со свежим бризом, задувавшим в приспущенные окна, лица ничего не подозревавших туристов оросил целый шквал тошнотворных кисловатых капель!
— Черт побери!
— Блин, что случилось!
— Что за дерьмо…
По всему автобусу несчастные англичане нагибались, приседали, размахивали руками и безудержно чертыхались.
Вторым пострадал Джордж Дарнли. Он слепо бросился к оконцу, но, немного не рассчитав, врезался головой в стенку автобуса.
Я испустил крик ужаса и, выхватив из отделения для перчаток с полдюжины гигиенических пакетов, кинулся ему на выручку.
— Вот, возьмите, Джордж!
Пытаясь ухватить Дарнли за пиджак, я склонился над Альбертом Фитчем. Это было жестокой ошибкой. Альберт, должно быть, и сам собиравшийся именно в эту секунду метнуться к окну, даже не заметил моего внезапного появления… Весь залп пришелся прямо на мой шикарный фирменный пиджак.
Я охнул, подавился… но сдержался. Курьера никогда не рвет — так гласят правила.
— Вот… Держите! — кричал я, раздавая направо и налево пакеты.
Проревев Антонио, чтобы он сбавил скорость, я устремился на место за новой порцией пакетов. Антонио с недоумением покосился на меня и, лишь увидев мой парадный пиджак, понял, в чем дело — он даже не подозревал, что происходит. Глаза испанца вылезли из орбит.
— Остановись, как только сможешь! — выкрикнул я. — Всем плохо!
Он кинул ещё один взгляд на мой перепачканный пиджак и позеленел.
— О, нет! — простонал я. — Только не ты! Сосредоточься на дороге!
К тому времени, как мы добрались до "Польенсы", пострадали ещё шестеро. Я до сих пор не представляю, как выстояли остальные, ведь всю дорогу они держались буквально на волоске.
Глэдис спустилась на землю бледная, как смерть.
— Из… извините, — пролепетала она.
— Ерунда, душка, — успокоила её Дорис. — Ты не виновата. Все это дурацкое шампанское. Сейчас заберешься в постельку и…