— Кого вы здесь искали? — спросил он.
— Тебя, — хрипло выдавил казак.
— Сколько вас?
— Теперь тринадцать. — Считая тебя?
— Да.
— Значит, двенадцать, — поправил его варвар. — Зачем вы убили старика?
— Он не хотел ничего говорить. Ходо был пьян, ну и…
— Кто так отделал твоих приятелей, а? Неужели старик?
— Нет, мальчик. Настоящий чертенок.
— Где он?
Вместо ответа пленник указал бородой куда-то в угол. Конан присмотрелся и понял, что то, что он принял поначалу за груду тряпья, было телом мальчика. Он лежал, скорчившись, и все еще сжимал в смуглых пальцах окровавленный нож.
— Алвари! — громко позвал Конан. Спустя несколько секунд гном показался в комнате и, щуря и без того узкие глаза, обвел ее взглядом.
— Ну и разгром, — сказал он. — Сколько добра погибло! Как ты полагаешь, Конан, не будет большим грехом взять себе какую-нибудь раковину на память? Думаю, старик не останется на меня в обиде.
Вместо ответа Конан кивком головы указал на мальчика.
— Посмотри, что с ним.
Алвари присел рядом на корточки, хозяйским жестом пошарил в тряпках, потом вынул руку и посмотрел на кровь.
— Боюсь, ему уже ничем не поможешь, — сказал он расстроено. — Я мог бы залечить эту рану, если бы он не умер от нее. Жаль, это произошло совсем недавно.
— Он умер как воин, — торжественным тоном произнес Конан. — Он приведет с собой к престолу Крома убитых врагов, и жестокий бог улыбнется ему.
С этими словами он перерезал горло третьему казаку. Захлебываясь кровью, тот мешком свалился к ногам варвара. Конан перешагнул через труп и подошел к Алвари. Гном, ошеломленный легкостью, с которой было совершено последнее убийство, шарахнулся в сторону. Не замечая этого, Конан поднял убитого мальчика на руки и вынес в "парадный зал" лавчонки, где на коврах спала и тяжело дышала во сне Сфандра. Он бережно уложил ношу посреди комнаты.
Алвари, семеня, выскочил к нему.
— Что ты собираешься делать, чудовище?
— Устроить погребальный костер, разумеется, — ответил Конан, удивленный таким глупым вопросом. — Эти люди погибли потому, что не выдали нас преследователям. Думаю, старик поступил так, ибо был человеком чести и не хотел нарушать законов гостеприимства, а слуга защищал своего хозяина. Оба достойные люди и я не собираюсь уклоняться от своего долга и отдам им все надлежащие почести.
— Погоди хоть до тех пор, пока эта девка очнется, — сказал гном. — Или ты хочешь спалить и ее вместе с трупами? Если да, то скажу тебе: это первая умная мысль, которая пришла тебе в голову с тех пор, как ты освободил меня из Аскольдовых лап.
— Нет, — задумчиво откликнулся Конан. — Мы останемся здесь до ночи. Казаки не придут сюда. Они будут искать нас совсем в других местах.