— Расскажи мне о храме Алат, Сфандра, — попросил Конан. — Ты видела камень?
Глаза Сфандры затянуло дымкой, когда Она вызвала в памяти все, что случилось с ней в храме. Словно какой-то барьер был положен воспоминаниям, и она с трудом пробивалась сквозь него, мысленно переживая вновь свое странное приключение.
— В первом помещении были люди, — с усилием произнесла она. — Много. Вероятно, жрецы. Они сидели вдоль стен.
— У них было оружие? — жадно спросил Конан.
— Нет. Они были похожи на духов преисподней. Конан поморщился. Он не любил бессмысленных сравнений. Куда больше интересовали его боевые качества врага.
— Духи преисподней? — морща нос, переспросил он. — Сколько у них ног, рук, голов? Есть ли клыки? Материальны ли они? Я в том смысле, можно ли их разрубить мечом?
— Ах нет, я не о том, — покачала головой Сфандра. — Мне они показались неживыми… Не вполне живыми. Может быть, это были пришельцы из царства мертвых. Или одурманенные наркотиками жрецы, или просто фанатики…
— Ладно, оставим пока твоих зомби, — нетерпеливо перебил ее Конан. Рассказывай дальше.
— Вперед вышла жрица… Она пошла прямо в стену, и стена расступилась перед ней, открывая доступ во второе храмовое помещение.
— Механизм, — сказал Конан. — Как он выглядел?
— Да, теперь я вспоминаю… Четыре лепестка раздвинулись, пропуская нас, и снова сомкнулись за спиной.
— Каким образом это произошло? Она надавила на какую-нибудь кнопку? Или там бегали рабы и крутили ворот? Рычаг?
— Я не помню… — На глазах Сфандры выступили слезы. — Я действительно не помню, Конан. Не мучай меня.
— Кром! Женщина, так для чего же ты ходила в храм? Тебя могли там убить, и ты погибла бы без всякой пользы для дела! Ты и сейчас еде дышишь, тебя отравили там какой-то дурманящей дрянью, и теперь, если ты умрешь от этого яда, ты будешь умирать с сознанием того, что жертва твоя напрасна и ничего, кроме глупости, ты не совершила!
— Прости меня… Я стараюсь. Я сейчас все вспомню.
— Камень, — вмешался Алвари. — Ты видела Алазат Харра?
— Да. — При этом слове перед ее мысленным взором мгновенно встал камень. Только его Сфандра и видела. Как в тумане, расплывалась и терялась статуя богини-девочки, маленькой воительницы в солдатском шлеме, которая насмешливо смотрела на нее раскосыми глазами. Пеленой были подернуты и стены храма с их диковинными письмами, и алый шелк, струящийся с плеч черноглазой жрицы. И только большой темно-синий камень сиял на круглом щите. Но камень светился не только изнутри. Луч света падал на него… Откуда? Она болезненно хмурила лоб, пытаясь вспомнить. Но видела один только камень.