Сопровождаемый этими двумя прелестными девушками, почтенный доктор богословия двинулся, преисполненный важности, по песчаной дороге, ведущей от форта к таверне.
Мисс Пиджон, вспыхнув румянцем, подала руку преподобному Пэгриджу.
Крики «вива!» и аплодисменты собравшихся зевак сопровождали шествие местной знати на всем его пути.
— Так вот что придумал этот дьявол в образе человека, чтобы заставить нас всех плясать под его дудку, — прошептала Анжелика сквозь зубы.
— Но это был ловкий ход, не правда ли? — ответил Колен. — Я до сих пор не приду в себя от изумления. Его душевная сила меня просто поразила.
— Как же вы смогли принять это от него?
— Я не хотел. Но он использовал аргумент, который заставил меня согласиться с его планами.
— И какой же это аргумент?
— Я пока еще не могу открыть вам его, — ответил Колен с задумчивым видом.
— Возможно, когда-нибудь…
— Да-да, конечно, я, разумеется, слишком глупа, чтобы разделить всю широту ваших взглядов и ваших планов, монсеньоры.
Ее пальцы судорожно сжали рукав камзола Колена.
— Поистине, вы оба будто созданы для того, чтобы сторговаться, как два мошенника на ярмарке; я должна была догадаться об этом раньше. Какая же я дура, что отдала столько души заботам о вас. Колен Патюрель! Мужчины всегда столкуются за счет женщин!..
Трубили трубы, ветер трепал флаги.
Зал примыкал к таверне, успевшей всем так понравиться, что вскоре она прославилась на сотню лье вокруг, как «Таверна-под-фортом».
По песчаным берегам бухты и у причала были разложены костры. На вертелах жарилась дичь. Для матросов, простого люда и индейцев были открыты бочки с вином.
Пока гости собирались, рассаживаясь за огромным столом, Анжелика незаметно проскользнула на кухню.
Ей обязательно надо было чем-то подкрепиться, иначе можно не выдержать. Она была на грани нервного срыва и чувствовала, что вот-вот или разрыдается или разразится диким хохотом. Жоффрей, потеряв всякое чувство меры, открыто насмехался над ней.
— Налей-ка мне кружку вон того вина, — обратилась она к Давиду Карреру, предварительно осмотрев винные бочонки в кладовой.
— Кружку! — удивился Давид, и глаза его округлились. — Вам? Это же белое бордо, мадам. Вы же знаете, оно обжигает, как солнце!
— Это как раз то, что мне надо!
С кружкой в руке она вернулась на кухню. Направляясь к очагу, где крутились вертела, она не преминула бросить насмешливый взгляд в сторону местных дам, что-то горячо обсуждавших.
Госпожи Маниго, Мерсело и другие оказались здесь под предлогом чем-нибудь помочь, на самом же деле их интересовали прически приглашенных дам.