460…
520…
600…
650. Подводная лодка остановилась.
— Ничего не видно, — сказали мы, — одни ледяные склоны. Может оно под нами?
— Глубина 720 футов, — тихо, как будто он голосом мог повлиять на устойчивость обшивки, скомандовал капитан.
700…
720. Ничего. В подводной лодке повисла тишина.
— Глубина 780 футов, — совсем тихо сказал капитан, так что его еле услышали. Видно эти погружения ему ничуть не нравились. Однако почему-то он продолжал вести судно всё дальше вглубь.
Остальным морякам это тоже мало нравилось, и их лица интуитивно побледнели. И только Челенджер оставался несокрушимым. Он что, не ощущает повисшей над судном опасности?!
750…
760… Раздался не сильный скрежет металла, сдавливаемого давлением. Но судно продолжало погружаться.
770… Нервы, словно струны, напряглись, натянулись и вот-вот готовы были лопнуть. Но все ещё держались.
780. Скрежет металла больше не повторялся. Мы почти касались дна.
Вдруг кто-то крикнул:
— Посмотрите на бак!
Мы оторвали взгляды от скрежетавших бортов, которые были отчётливо видны из иллюминаторов, и посмотрели в сторону носа.
— Невероятно, — только и смогли мы выдавить из себя.
Перед нами, прямо за носом судна, в леднике, была видна огромная то ли дыра, то ли пещера. На минуту мы даже забыли о глубине и наших страхах, восторженно взирая на чудное творение природы.
Нас «разбудил» скрежет в радио трубке:
— Капитан, — воодушевлённо говорил голос акустика, — слышу «объект». Расстояние 250, пеленг 176!
Капитан оторвался от трубки и посмотрел на компас:
— Так ведь это прямо перед нами, в дыре. Оно в дыре!
«Дыра» была достаточно большой, чтобы вдоль неё смогла пройти «Европа» и на свой страх и риск мы решились следовать за динозавром. В другой ситуации мы, наверное, отказались бы от этой затеи, но сейчас нами двигал азарт погони и близости поставленной цели. Мы не знали, что ждёт нас впереди, не продумывали пути отхода и слепо верили в свою правоту.
Свет не попадал сюда, но мы видели окружающие нас «стены» с помощью внешних фонарей. Их свет отражался от поверхности ледника и «дыра» заливалась ярким сиянием, похожим на дневной свет. Стороны её, вероятно когда-то рваные, сейчас заметно обтесались и были почти зеркальными. Больше всего «дыра» напоминала огромную трещину, которая в сравнении с ледником, через который она проходила, была просто крохотной.
Постепенно туннель стал расширяться и полого уходить вверх. Вдали показалась тусклая точка света.
Миля тянулась за милей, а окружающие нас «стены» всё не менялись. Мы уже подумывали об обратном пути, но не представляли каким образом это осуществить. Ледник запер нас с двух сторон, не давая развернуться, движение же задним ходом было затруднительно. Но время у нас ещё оставалось, и мы уповали на лучшее, надеясь пройти как можно дальше по ледяному коридору, а за этот период придумать что-то и на счёт обратного пути. Оптимизма нам добавлял и плезиозавр, который ускорил движение и вскоре пропал далеко вдали. Мы же ускоряться боялись и всё так же продвигались самым малым ходом.