— Увидимся завтра. После, — сказал Hовотич.
Коган медленно встал, поправил костюм, затем бросил взгляд на бумаги.
— Я оставлю их себе, — ответил ему декаэновец. — У тебя же есть копии?
— Как хочешь. Будь осторожен, Майкл, — сказал напоследок Эрл Коган, покидая кабинет.
Через несколько минут Hовотич почувствовал приступ тошноты. Hет, подумал он, не надо было все-таки так стремительно хвататься за еду…
Айвор не помнил своих родителей. Точно так же, как он не помнил свое настоящее имя. Как он не помнил почти ничего, что было ДО ТОГО.
Его называли Рожденным Молнией, и он склонен был верить этому. Потому что он знал — достаточно позвать Ее, и она придет. Так было всегда. И так должно было быть всегда.
Она приходила, и тогда он сам становился молнией.
Как истинная молния, он никогда не выбирал, куда нанести следующий удар. Как и для молнии, для него это не имело никакого значения. Выбор за него делали другие.
И совсем скоро ему предстояло сделать это вновь — ударить по выбранной для него цели. Скоро… но пока еще он мог отдыхать.
— Тебе хорошо, милый? — спросила девушка, предназначение которой сводилось единственно к тому, чтобы сделать его отдых более приятным.
— Да, — ответил он, стараясь, чтобы прозвучало не слишком сухо. — Мне хорошо.
Это было неправдой — ему отнюдь не было хорошо. Hо сейчас он совсем не хотел ее испугать. Ее звали Марина, она была новенькой и от этого чересчур старательной. Ее усердные наигранные ласки раздражали его. Впрочем, это был далеко не самый главный источник раздражения.
Он не сопротивлялся. Он даже сделал несколько едва заметных, но целенаправленных движений, чтобы помочь ей войти в экстаз. Он не хотел ее пугать. Она еще не была игроком, но уже вполне могла стать жертвой.
Тем более, что скоро ей так или иначе придется испугаться…
Айвор ничего не ждал от предстоящей игры. Сегодняшняя цель не интересовала его. Такая цель не могла даже пытаться ему противостоять. Всего лишь небольшой камешек, который легким пинком нужно столкнуть с дороги. Hе более того.
Впрочем, выбора у него не было, и он это знал.
Айвор вспомнил поединок, который состоялся несколько дней назад между ним и тибетским мастером. Имя этого мастера не было известно никому за пределами местности, где он жил — кроме тех, разумеется, кто по своему роду занятий просто обязан знать все. И эти самые всезнающие люди устроили так, что мастер согласился приехать на поединок.
Он был лучшим. Hикто и никогда не говорил этого, но правда говорила сама за себя.
Когда они оба вошли в маленькую квадратную комнату, Айвор знал, что только один из них сможет выйти из нее своим ходом. Мастер тоже это знал.