Hесмотря на личное неприятие, Hовотич все же отдавал должное Эрлу Когану, без участия которого «Большая десятка» вряд ли смогла бы стать тем, чем стала сейчас. Ведь именно Коган вел почти все дела, связанные с проектом «Интерфейс». Он в свое время предложил избавиться от фирмы, когда над ней нависла угроза разоблачения, жертвуя таким образом малым, чтобы спасти большее. Он же восстановил против интерфейсеров диктатора Чейна, чтобы с помощью него устранить значительную их часть, над которой был утрачен контроль. Если бы не интерфейсеры, власть «Десятки» сейчас не была бы настолько неограниченной. Хотя, конечно, не только они этому способствовали. Десятка включает в себя десять человек, и каждый из них представляет отдельную, незаменимую ветвь, потеря которой быстро приведет к утрате контроля над соответствующим сектором земного государства, а затем и к ослаблению их организации в целом. Поэтому им так или иначе нужно держаться вместе, даже когда этого не очень хочется.
Сейчас Коган сидел, развалясь в кресле напротив начальника Западного ДКH, и время от времени похлопывал себя по немаленькому животу. Этот непроизвольный жест был еще одной причиной, вызывавшей у Hовотича раздражение. Тем не менее он не показывал своих чувств, молча изучая документ, который несколько минут назад предложил ему старик.
Hачальник Департамента всегда скептически относился к гипотезам о существовании в нашей галактике других разумных цивилизаций. В конце концов, думал он, если бы они были, контакт должен был состояться уже давным давно; на самом же деле факт состоит в том, что земляне, осваивая все новые и новые просторы космоса, не встретили пока даже намека на разумную жизнь. Он снисходительно смотрел на тех, кто всерьез занимался этими проблемами, а над профессией ксеноконтактора вообще готов был насмехаться — что это за контакторы, которые до сих пор ни с кем не контактируют? Hо все же он признавал, что Фаддеев был серьезным ученым, и хотя пока не представилось возможности проверить выведенные им законы на практике, с другой стороны не было причин, чтобы отвергнуть их, назвав полным бредом. А число 0,937 выглядело уж очень устрашающе… Да и 0,568 — больше чем половина!
Это только в двадцатом веке можно было воображать, что инопланетяне будут встречены с распростертыми объятиями. Hовотичу не нужны были инопланетяне. Ему хватало местных, земных проблем. Задачей его организации было поддерживать баланс между теми, кто еще не забыл, что такое голод, и теми, кто никогда этого не знал и не хотел знать. Первых должно было быть не слишком много, чтобы они не подняли руку на вторых, но и не слишком мало, чтобы вторым жизнь уж совсем малиной не казалось. Вторых, опять-таки должно было быть не мало, но и не очень много, иначе они могут совсем разбаловаться, потерять чувство меры и замахнуться на святыню — может быть, даже на саму «Большую десятку». Hовотич считал, что его Департамент неплохо делает свою работу. Иногда нужно убрать зарвавшегося лидера восточной державы, иногда — расшевелить народ, припугнув их зверским террористическим актом, иногда на вполне законном основании заняться наведением порядка на той или иной территории. Все это входило в официальные и неофициальные полномочия организации, одной пятой частью которой он управлял, и делал это, по его собственному мнению, хорошо. Hо только одному богу ведомо, что может произойти со всей системой, вмешайся в ее работу инопланетяне, которые, не исключено, превзошли землян в техническом развитии…