Тыльной стороной ладони садовник смахнул их с тела сына, поднял свои ножницы и пошел по саду.
Сажин вел совместную тренировку один. Он подошел к Тони, который боксировал с тенью, постоял, посмотрел, молча выпрямил голову мальчика и поднял ему левое плечо.
Зигмунд работал на мешке.
Шурик — на пневматической «груше».
Роберт стоял на весах и с ужасом в глазах медленно двигал разновеску. Язычок весов колебался и не хотел занять положенное место, а Роберт не хотел двигать разновеску дальше. Сажин остановился рядом, сдвинул чуть-чуть разновеску.
Дверь спортзала приоткрылась, и буфетчик поманил Сажина.
— Вас спрашивают из посольства. Еще просят вашего легковеса.
Сажин оглядел зал и позвал:
— Шурик, спустись со мной.
На первом этаже у буфета был телефон, трубка лежала рядом. Сажин подошел, взял трубку и прижал ее плечом.
— Слушает Сажин.
— Здравствуйте, Михаил Петрович, — сказал незнакомый голос, — и не задавайте лишних вопросов. Когда кончите говорить со мной, прежде чем передать трубку Шурику, скажите любую фразу, чтобы было понятно, что вы говорили с посольством. Поняли?
— Более или менее.
— В сорок пятом году в Маутхаузене вас допрашивали? Верно?
— Да.
— Во время допроса приехал капитан в форме СД?
— Да.
— Его портрет вы найдете в газетах — фамилия Фишбах. Он был секретным порученцем Гиммлера. Все остальное понятно?
— Да, — Сажин вспомнил портрет в газете, вспомнил лицо, которое казалось ему удивительно знакомым. «Пройдет ли Пауль Фишбах в парламент?»
— Вы единственный, кто может его опознать.
— Спасибо. К сожалению, Николай Николаевич, я не могу сейчас заехать в посольство. Нельзя ли с вами встретиться вечером?
— Молодец, Михаил, передай трубку Шурику.
Римас стоял в телефонной будке и, прижав трубку к уху, слушал голос Шурика.
— Здравствуйте, я вас слушаю.
Римас улыбнулся, повесил трубку, вышел из автомата и уселся за руль своего «ситроена».
* * *
Шурик спал, положив ладонь под щеку, сложив губы бантиком и насупив белесые ниточки бровей. В темноте веснушки погасли, и он казался бледным и очень красивым.
Сажин бесшумно прошелся по номеру, положил на телефон подушку, взял лежащую на столе газету и посмотрел на серьезное интеллигентное лицо Пауля Фишбаха. Приглушенно зазвонил телефон. Сажин быстро снял трубку.
— Да? Сейчас спущусь.
В баре гостиницы рядом с Карлом сидел неизвестный Сажину молодой человек. Карл встал навстречу, пожал руку и, кивнув в сторону юноши, сказал:
— Знакомься, Михаил. Это Рихард. При нем ты можешь говорить свободно. Рихард мой друг по работе.
Рихард так стиснул руку Сажину, что он сразу вспомнил рукопожатия новичков, пришедших записываться в секцию бокса.