Двери распахнулись, пропуская группу юношей, которые цепочкой побежали по залу, остановились ровной шеренгой и хором крикнули:
— Добрый день, мастер Петер!
— Добрый день, мальчики. — Петер вышел в центр зала и потер коротко остриженную шишковатую голову. — А где Тони?
— Тони внизу, его задержал господин Лемке, — сделав шаг вперед, ответил один из спортсменов и вернулся в строй.
— Дежурный, проведи разминку, — сказал Петер и вышел из зала.
Он спустился на первый этаж, где по распоряжению Лемке были установлены стойка с кофеваркой и различными напитками, четыре столика и легкие удобные кресла. Старый тренер гордился, что у него в зале так комфортабельно и удобно, не надо посылать за пивом и рюмкой виски, но он не знал, что за стойкой стоял осведомитель, приставленный к Визе и его ученикам.
Визе направился к столику, за которым сидели Лемке и гордость клуба — боксер-легковес Тони… Увидев подошедшего тренера, юноша встал.
— Добрый день, мастер.
— Здравствуй, — ответил Петер и поклонился улыбающемуся Лемке, — покажи-ка лапку, мальчик.
Тони протянул левую руку, и Петер стал ощупывать сустав большого пальца: приближал руку юноши к самым глазам, разглядывал издалека, напоминая нумизмата, пытающегося определить, подделка перед ним или нет.
— Все прошло, мастер, — юноша быстро взглянул на Лемке.
— Конечно, прошло, — Лемке улыбнулся и подмигнул Тони.
— Отправляйся в зал, — Петер взял Тони за подбородок. — Разомнись. Два раунда на скакалке, три — бой с тенью и душ.
— Мастер, один раунд…
— Нет, — Петер подтолкнул юношу в спину и занял его место за столом:
— Тони! — позвал Лемке и, когда боксер подошел, протянул ему конверт.
Боксер нерешительно посмотрел на тренера, Петер почувствовал его взгляд и пробурчал:
— Спрячь, чтобы ребята не видели, и убирайся!
Тони взял деньги и ушел. Петер покосился ему вслед и нехотя повернулся к Лемке, который, добродушно улыбаясь, достал портсигар, золотую зажигалку и закурил. Жесты у него были мягкие и круглые, а руки — белые, с розовыми, как у ребенка, ногтями. Петер поднял взгляд, Лемке смотрел в окно, чему-то улыбаясь, и старый боксер обмяк: он не мог долго сердиться на человека, который поднял его, Петера Визе, тридцать лет назад.
— Ты резок с мальчиком, старина, — Лемке поправил манжеты и взглянул на часы.
— Тони ждет не балет, а ринг.
— Ты недоволен им? — спросил Лемке и слегка тронул Петера за рукав. — А мне он нравится, мальчику повезло.
— Хорошее везенье, — Петер потер голову.
— Все будет спокойно и интеллигентно. Тони начинает выступать, разъезжать по нужному мне маршруту и работать на меня. Со временем он узнает, за что получает деньги.