– Ну как всегда, я ей про чувства, а она мне про еду!
– Значит, не поела? Опять супом унитаз кормила, да?
– Не приставай. А то укушу!
Смеясь и дурачась, Лёка увлекла Лизу в комнату и опрокинула её на диван, упав сверху.
– Сумасшедшая… – прошептала девушка между жаркими поцелуями, – Костюм помнешь… Ну перестань…
Жар Лёкиного дыхания передался и Лизе. Раскрылись губы, встретились в горячем танце языки и руки проникли прямо под одежду, к нежной и чуточку влажной коже.
Лиза обняла Лёку за шею, прижимая ближе. Она закрыла глаза, отвечая на поцелуй и чувствуя, как любимые руки сводят с ума, медленно поглаживая через бюстгальтер грудь.
Пиджак от костюма оказался на полу. Лёкина ладонь скользнула в Лизины брюки и погладила нежную шелковистость трусиков.
– Приподнимись, – девушка встала на колени и ухватилась за края одежды. Она горячо дышала. Глаза горели желанием. Лиза приподняла бедра и вдруг снова опустила их на диван. В её взгляд неожиданно забралась грусть. Лёка заметила это и остановилась.
– Детка… Ты что?
– Лен… Я же просила носить майки с длинными рукавами.
Лёка непонимающе скосила взгляд и замерла. Из-под задравшегося рукава футболки на неё смотрела синяя птица. И четыре буквы имени. Желание пропало. Осталась только тоска и какое-то странное чувство, сродни одиночеству.
– Дай я встану, – Лиза выбралась из-под Лёки и подобрала пиджак.
– Лиз, ну хватит, – наконец-то вернулся дар речи, – Ну ты сто раз видела эту татуировку. Это прошлое. Почему ты так реагируешь?
– Потому что я не хочу, чтобы с нами в постели был кто-то третий. Пусть даже этот третий в твоем сердце. Пойдем ужинать, чудо. Забудь.
Лиза скрылась на кухне, а Лёка легла на спину, посмотрела в потолок и выругалась сквозь зубы.
***
Часы на кухне тикали со странным металлическим звуком. Лена стояла в дверном проеме и смотрела на возящуюся у плиты Лизу. Ей по-прежнему было грустно. Даже грустно-зло, наверное. Уже два года прошло с тех пор, как старая Лёкина любовь – Женя – уехала из Таганрога в Москву. Год прошел с тех пор, как Лёка и Лиза жили вместе. Но по-прежнему любое напоминание, любой намек приводил Лизу в состояние тоски и печали.
– Детка, я есть хочу, – надув губы, сказала Лена.
– Уже почти готово, – отозвалась Лиза, – Нарезай хлеб и садись. Кстати, и витамины достань заодно.
– Но я вечером уже выпила!
– Значит, выпьешь еще раз, – все Лёкины хитрости девушка давно разгадала и только иногда делала вид, что не понимает, куда уходит полезная еда, нужные лекарства и необходимая для больного желудка минеральная вода.
Лена поворчала немного, но всё-таки вытащила из шкафа пузырек витаминов и нарезала черный хлеб. Ноздри щекотал упоительный запах чего-то мясного. Желудок, недовольный съеденным бутербродом, привычно заурчал.