Значит, и гарнизон здесь обитал такой же, численно.
Но все давно разбежались по позициям. А для Шульгина как раз эта была хорошая. Фланкирующая подходы к донжону. Он тихонько закрыл входную дверь, повесил на ручку гранату «Ф-1», разжав усики предохранителя.
Вряд ли он сейчас был человеком тех прекрасных, московских, солнечных, безмятежных семидесятых годов. Слишком много пролегло между ними страшного, фронтового, ни с каким гуманизмом несовместимого.
Найдя обходной путь, он опять выбрался сквозь дверку полуподвала в непосредственно примыкающий к цоколю донжона дворик. Из-за поперечно стоящего корпуса взахлеб били пулеметы и автоматы. Жаль, не было у него больше рации. Подбодрил бы, в меру сил, своего Гришина и друзей-интернационалистов. Пока же им остается только надежда на командира. Пожалуй, тающая с каждой минутой. Генералы и наркомы лейтенантов бросают только так. По обстановке или просто по настроению, если не погибают раньше их, что тоже случается.
Он решил сделать то, что никакой настоящий «большой» начальник себе не позволил бы. Но Шульгин, пока жив, и пока живы люди, которых он втянул в эту историю, не мог поступить иначе.
Взбежал, как обезьяна, по внешней лесенке, типа пожарной, под самую крышу донжона и выпустил ракету в ту сторону, где стрельба была особенно сильна. «Зеленая цепочка». Если Гришин или любой из десантников увидят (не могут не увидеть) — поймут. Все идет по плану. Командир жив, и задание остается в силе.
Откуда зайти в башню, хоть снизу, хоть сверху, лейтенант ему объяснил подробно.
«Нет, на самом деле, я вернусь и его отпущу. Дожить бы только. В ином варианте будет сложнее».
Пробираясь по чердачной полуразрушенной деревянной лестнице, о которой сотрудники каудильо, возможно, и понятия не имели, Сашка готовился к последнему бою. Чувства, знание будущего, эфирные и прочие силы сейчас значения не имели.
Главное — ощутить себя самим собою. Вне всяких игр, Игроков, форзейлей и аггров. Как в танковом сражении на Валгалле. Ловушки — хрен с вами. Земные и неземные истории — тем более. Ни во что и ни в кого я не верю! Только в себя и в свой автомат!
Вот он уже на пятом этаже донжона. До резиденции каудильо осталось всего два. Вниз. Франко сам поставил себя в безвыходное положение. Обороняться можно, уйти нельзя. Если только найдется проводник, «знающий места». Отец, допустим, связанного лейтенанта. Да и то…
Пулеметы с обеих сторон прочесывали голый двор. Пока патронов хватит, никто на его плоскость не высунется. А их надолго хватит. Только помощь к каудильо подойдет раньше. Или уже подходит. Хорошо, если Гришин (да и жив ли он?) сообразил вызвать бомбардировщики Громова. Пока рассветет, они успеют долететь. Или ему самому нужно добраться до какой-нибудь рации. Есть же здесь узел связи?