— Судя по рассказу Эдгара По, уже при наполеоновском вторжении, — ответил Буданцев, делая вид, что и его происходящее не очень касается. И вправду: белый офицер — одно, нынешние красные и абверовцы — другое. Он — из третьих.
— Точно. «Колодец и маятник». Тысяча восемьсот девятый год. В Германии — на триста лет раньше. В России ее вообще не было, — эрудиция Готлиба восхищала, но казалась неуместной.
— Побежали? — спросил Буданцев. Свой пистолет он доставать не хотел. Слабенькая игрушка, да и пригодиться может в другом случае. Просто протянул руку за спину, и один из сотрудников Готлиба тут же вложил в нее автомат Бергмана с дисковым магазином. Хорошо у немцев с дисциплиной, он не слышал словесного приказа, однако подчиненные фрегаттен-капитана все понимали, как собаки.
— Поехали, — возразил Готлиб, распахивая дверцу показавшейся из подворотни машины. Теперь шторки не мешали, Буданцев опять увидел условный взблеск мотоциклетной фары.
Готлиб тоже заметил.
— Ваши?
— Они самые. Я не блефовал.
— Хорошо, могут пригодиться…
— Если убегать придется?
— Может и так случиться…
В бой на чьей-либо стороне они с налету ввязываться не собирались. Сначала нужно разобраться в обстановке. Буданцев считал, что ему очень повезло. Не захвати его абверовцы, он мог бы оказаться сейчас в миссии, у Шестакова, без всякой пользы для дела. Лишний ствол ряды обороняющихся ничем бы не усилил, ценная информация осталась бы неизвестной. Сейчас — все наоборот. Действуя вместе с немцами с тылу, они смогут в решающий момент оказать своим существенную, если не решающую помощь. Семь автоматических стволов — серьезная огневая сила.
— Притормозите, — крикнул он Готлибу, увидев телефонную будку. — Ровно две минуты…
Набрал прямой номер Шестакова. Тот, по счастью, оказался на месте. В трубке слышались частые выстрелы. Очевидно, с балкона.
— Да, Иван? — голос Представителя звучал ровно.
Несколькими фразами Буданцев доложил и суть переговоров с немцем, и свое нынешнее положение.
— Хорошо, молодец, действуй по обстановке. У нас такое творится! Прохлопали… С полчаса мы продержимся, потом непременно подойдут верные войска. На полицию надежды нет. Если не застанешь меня, переходишь в подчинение Овчарову, лично, от моего имени. Не найдешь его — отбывай в Москву, Громов поможет. Все, удачи!
«Что значит — не застанешь? — думал сыщик, садясь в машину. — Деликатный намек, что могут убить, или?..»
— Кому звонили? — спросил Готлиб.
— Своим. Объявил тревогу и велел изготовиться…
Немец промолчал, на расспросы и рассуждения времени уже не оставалось.