— Теперь она пишет, что ее торопят со свадьбой, — продолжал Билл. — Я каждый день даю объявление, а сегодня получил письмо, что свадьба через неделю. Получается, что я сам их на это толкаю! — Он застонал. — Пусть только попробуют! Я выкраду Флик, женюсь и устроюсь на любую работу. На любую. Только бы продержаться какое-то время, пока я стану на ноги.
— Мда, — с сомнением произнес Джадсон. — По-моему, это дохлый номер.
— В каком смысле?
— Знаешь, у некоторых слишком мало мозгов, чтоб владеть улицами, но слишком много, чтобы их мести.
— Буду мести, если до этого дойдет! Ты не знаешь, что такое любовь, а то понял бы, что ради нее можно пойти на все.
Беззаботная холостяцкая жизнь настолько устраивала Джадсона, что он не мог как следует посочувствовать.
— Не скажу, чтобы мне самому хотелось жениться, — задумчиво произнес он, — но, похоже, что-то в этом все-таки есть. Приятно, наверное, встать и сказать: «Баста, ребята! Мне больше не наливать! Я — домой. Жена заждалась».
— Вот именно, — согласился Билл, приятно удивленный, что чурбан способен на такие возвышенные чувства.
— И все-таки, — в раздумье продолжал Джадсон, — есть другая сторона. В три утра ты проскальзываешь в дом, на цыпочках поднимаешься по лестнице, вставляешь ключ в замочную скважину, которую накануне заботливо смазал маслом, — и обнаруживаешь, что жена закрылась на цепочку. Нужно посмотреть со всех точек зрения.
Билл подозвал официанта, который снова возник и многозначительно мялся рядом. От возмущения он просто не мог говорить. Еще раз пожалев, что вынужден поверять свои тайны бесчувственному животному, он молча расплатился и вышел.
— Вот что я подумал, — сказал Джадсон, устремляясь за ним к дверям. — Возьми-ка специальное разрешение. Вдруг надо будет расписываться сей момент. Без разрешения нельзя.
— Я взял, — холодно произнес Билл. После этого он молчал, пока они не заняли места в «Альгамбре», да и здесь открыл рот лишь однажды: чтобы сказать «Заткнись!» спутнику, которого программка привела в неимоверный восторг.
— Да это же она, — с жаром возразил Джадсон, тыча ему в лицо программку и указывая на имя одной из исполнительниц. — Лилия Бум — редкое сочетание. Говорю, это она. Мы познакомились в Нью-Йорке, она танцевала в «Фолли». Скажу точно, как только выйдет кордебалет… Да! Она! Вторая с краю. Провалиться мне! Кто бы подумал, что она здесь!
Он на мгновение смолк, но тут же возбужденно залопотал, как однажды вечером они с Джимми Булем, Фредди Осгудом, мисс Бум и ее приятелем — имя на языке вертится, вроде бисквит, но не бисквит, — закатились в Гринвич-виллидж отмечать день рождения Джимми, а Фредди так накачался, что полез играть на барабане, хотя трезвый Фредди сам бы первый сказал, что смыслит в барабанах, как…