Лорд Тилбери откинулся в кресле, стуча по столу разрезалкой для бумаги. Когда он ее сломал, раздался стук в дверь.
— Здрасьте, здрасьте, здрасьте, — приветливо сказал Монти Бодкин, — хотели меня видеть?
Монти Бодкин был приятным хлыщом. Многие, строго говоря, считали, что он красив; многие — но не лорд Тилбери.
Владелец «Мамонта» не мог бы выразить в слове свой идеал молодого журналиста, но этот журналист был бы погрубее, может быть — в очках, несомненно — без гетр. Правда, сейчас на Монти гетр не было, но они парили, словно аура, около его стоп.
— Ха! — сказал лорд Тилбери, его увидев. Сейчас он походил на Бонапарта, который распекает маршала, хотя у него болит зуб. — Входите! Закройте дверь! Не скальтесь! По-че-му вы ска-ли-тесь?!
Слова эти покажут, как плохо мы, люди, понимаем друг друга. Да, губы у Монти растянулись, но он твердо знал, что это приветливая улыбка. Именно ее он замыслил, а вышло, по-видимому, что-то другое. Несколько растерявшись, он ее выключил, поскольку был одним из самых добродушных, услужливых хлыщей.
— Погода хорошая, — заметил он на всякий случай.
— К черту!
— Хорошо.
— К че-ерту!
— Хорошо.
— Вы что, попугай? Заладил: «Хорошо, хорошо»! Прекратите.
— Хорошо, — согласился послушный Монти.
— Эт-то что такое?
Монти взял страничку злосчастной газеты.
— Прочитать вслух?
— Не беспокойтесь. Сам читал. Тут, тут!
— А! Дядя Обри, да.
— Ну?
— Э?
— Вы написали?
— Да, я.
— Хр-р!
Монти совсем растерялся. Он больше не мог скрывать от себя, что лорд Тилбери неприветлив. Конечно, у него вообще плохой характер, но все же не до такой степени.
— Думаете, я ошибся? — спросил юный Бодкин. — Нет, нет, не бойтесь, все так! Мне сказал сам Галли Трипвуд, брат лорда Эмсворта. Уж он-то знает!
Лорд Тилбери, к его удивлению, треснул кулаком по столу.
— Какого черта! — взревел он не совсем внятно, поскольку сосал кулак. — Это дет-ска-я газета!
— Вам не понравилось? — обеспокоился Монти.
— Вы о матерях думали? Как они будут читать такую чушь?
— По-вашему, дурной тон?
— Пари… Пол-литра… Мы потеряем всех подписчиков!
— Правда? Вот, не подумал. Очень может быть. Дурной тон… Да, да, да, есть немного. Что ж, виноват, больше ничего не скажешь.
Лорд Тилбери с этим не согласился.
— Ничего? Идите в кассу, берите деньги за месяц — и вон отсюда!
Монти окончательно удивился:
— Прямо подумаешь, что вы меня увольняете! А? Что?
Лорд Тилбери онемел, но указал рукой на дверь — и такова была власть его личности, что Монти мигом оказался у выхода.
— Подумайте! — сказал он напоследок. Лорд Тилбери зашелестел бумагами.
— Дядя Грегори обидится.