— При чем тут Майра Скунмейкер?
— Ты послушай. Дней десять назад я встретила в Лондоне Ронни с какой-то девушкой. Он мне ее представил как мисс Скунмейкер. Естественно, я поверила и пригласила ее сюда. Она приехала. Вскоре выяснилось, что она, собственно, — Роннина певичка…
— И ты предложила ей остаться? Понимаю, понимаю. Леди Констанс вспыхнула.
— А что я могла сделать? У меня не было выхода!
— Почему?
— Потому что… О, Кларенс! — сказала леди Констанс с привычным отчаянием.
— Э? — откликнулся девятый граф, входя в комнату.
— Уходи!
— Хорошо. Хорошо, хорошо, превосходно.
Подойдя к роялю он вытянул длинный палец и нажал на клавишу. Пронзительный звук подействовал на леди Констанс так, словно ей воткнули в ногу булавку.
— Кларенс!
— Э?
— Прекрати!
— Ой, Господи!
Он отошел от рояля, и леди Констанс удалось обозреть его целиком.
— Кларенс!
— Э?
— Что у тебя на манишке?
— А! Эта штука для бумаг. Такая медная. Я потерял запонку.
— У тебя одна запонка?
— Вот другая.
— У тебя две запонки?
— Три, — не без гордости сказал граф. — Для манишки — три. Очень неудобно. Откручивай, прикручивай.
— Иди к себе и прикрути третью.
Девятому графу редко удавалось хорошо ответить леди Констанс, но сейчас возможность эта представилась.
— Не могу, — спокойно и достойно ответил он. — Я ее проглотил.
Леди Констанс была сильна духом.
— Подожди, — сказала она. — Пойду, спрошу у мистера Бодкина. Только не двигайся.
И вышла из комнаты.
— Вечно Конни волнуется, — сказал ее брат, подвигаясь к роялю.
— Кларенс! — вскричала другая сестра.
— Э?
— Оставь рояль в покое! Слушай! Что тут творится с мисс Браун?
— С какой мисс?
— Браун.
— А кто это? — приветливо осведомился граф, тыкая в ноту фа.
— Прекрати! Мисс Браун.
— А, Браун! Да. Да, конечно. Очень милая барышня. Выходит за Роналда.
— Это мы еще посмотрим.
— Нет, нет, выходит. Ты не волнуйся. Я дам деньги, он что-то купит, и они поженятся.
— Как могло случиться, что эта певичка… Граф обрадовался.
— Певичка, — сказал он. — А не танцорка! Я говорил Конни, мне Галахад все объяснил. Танцорка — одно, певичка — совсем другое.
— Если ты разрешишь мне…
— Да, да, разрешу. А что?
— Как могло случиться, что в этом сумасшедшем доме обхаживают какую-то певичку? Ну хорошо, вас устраивает, что Ронни губит себя. Но она приехала под чужим именем…
— Да, — согласился лорд Эмсворт, — это странно. Говорит, моя фамилия Скамейкер. Ошиблась, наверное.
— Почему вы ее не выгнали?
— Из-за Галахада.
— Галахада?
— Ну, ты знаешь. Это наш брат. Леди Джулия пылко вскинула руки.
— Вы что, — вскричала она, — совсем лишились разума? Именно в этот миг вбежала леди Констанс, выкликая: