— Наверное, ты еще влюблена в него.
— Нет, вряд ли… А может, и да. Есть в нем что-то. Как он двигается, как иногда смотрит… Ну, сам знаешь, что бывает, когда кто-то залезает тебе под кожу. И с тобой такое случалось. Была какая-нибудь женщина, которую ты не можешь выбросить из головы?
— Да, в Сан-Франциско.
— Ну вот, видишь! И ты будешь помнить ее до конца жизни.
— Не сомневайся. Особенно в морозную погоду. Она двухдюймовую шляпную булавку вонзила мне в ногу. Вот как залезают под кожу.
— Тебе все шуточки!
— А ты хохочешь над ними. Если есть лучший рецепт счастливого брака, назови его. Разве ты не понимаешь? Оттого-то мы и связаны, что умеем вместе смеяться. Джин, моя прекрасная Джин, ради Бога, что это за основание для совместной жизни — слюнявая жалость?
— У нас не только это.
Сумеречный ветерок стих, над деревьями высыпали звезды. Тусклым серебром отливала река в долине. Джо отвернулся и, опершись на балюстраду, стал смотреть в воду. Наконец он встряхнулся.
— Возвращаешься к нему?
— Должна.
— Значит, конец! — Он рассмеялся. — У меня все время было ощущение, что это невозможно. В жизни такого не бывает. Так, летняя блажь. Да, не везет мне.
— Джо, пожалуйста! Мне и так трудно.
Джо снова подошел к ограде. Катон в великолепных усах картежника слепо взирал на него.
— Жаль, не кончил бюстов, — заметил Джо. — Придется оставить их на тебя.
— Джо, не надо.
Джо снова встряхнулся, точно пес, выходящий из воды.
— Извини. Стыжусь самого себя. Не пойму, где ты подцепила идейку, будто я крепкий. Я же попросту младенец, который лягается и вопит оттого, что ему луну не дарят. Я не имею права делать тебя еще несчастнее. Где стоицизм старины Ванрингэма? А, ладно, справлюсь! Всегда кому-то выпадает страдать. Выпало мне. Прощай, Джин!
— Ты уже уезжаешь?
— Надо вещички сложить. Такси Дж. Б. Аттуотера приедет за мной через несколько минут.
— Хочешь, отвезу тебя?
— О, нет! Спасибо большое, но нет. Даже у моей стойкости есть границы. Если я окажусь в машине наедине с тобой, за последствия не отвечаю. Можно, я скажу кое-что?
— Да?
— Если у тебя когда-нибудь изменятся чувства, дай мне знать.
Она кивнула.
— Но вряд ли, Джо.
— Все может быть… Если изменятся — звони сейчас же, в любой час дня и ночи. А если я уеду, дай телеграмму. Я бегом примчусь. До свидания.
— До свидания, Джо.
Он круто развернулся и заторопился в дом. Джин подошла к балюстраде и стала глядеть на реку. Серебристая вода превратилась в серую.
Позади на гравии заскрипели колеса. Джин оглянулась. У парадной двери остановилось такси, из него вылезал сэр Бакстон Эббот.