Сперва он не поверил своим глазам. Это не Джадсон. Джадсон в милях отсюда, где-нибудь в Вест-энде, заливает коктейлем двухнедельную жажду. Но вот прохожий оказался под фонарем. Сомнений больше не оставалось. Джадсон. Он вошел в дом. Билл ринулся к двери и еще на бегу услышал, как друг, пыхтя, преодолевает лестницу. Квартира была на пятом этаже без лифта; на оба обстоятельства Джадсон часто и красноречиво сетовал. Сейчас он появился, отдуваясь, и некоторое время не слышал обращенных к нему упреков.
— Э? — спросил он, немного придя в себя.
— Я сказал: «Явился-таки!», — отвечал Билл, выбрав самое мягкое из своих замечаний.
Джадсон проследовал в гостиную, плюхнулся на диван и, как до него Билл, принялся стягивать ботинки.
— Гвоздь, что ли, — пояснил он.
— Ну, хорош! — сказал Билл, возобновляя атаку. Джадсон не обнаружил и тени раскаяния.
— Между прочим, — дерзко отвечал он, — я трезв, как стеклышко. Сперва выяснилось, что в этой чертовой стране заведения открываются в полночь или вроде того. Так что сначала я не нашел, где выпить. А потом мне было некогда.
— Некогда выпить?! — изумился Билл.
В полном ошеломлении он пошел за другом, который встал с дивана и направился в спальню, где немедленно отыскал другие ботинки, видимо, без гвоздя.
— Некогда выпить? — повторил Билл.
— Ну, недосуг, — сказал Джадсон, плеснул в таз воды, смыл с лица и рук дорожную грязь, подошел к зеркалу и провел щеткой по волосам. — Билл, старина, у меня случился неприятный день.
— Сколько у тебя было с собой денег?
— Не будем о деньгах, — отмахнулся от невежливого вопроса Джадсон. — Лучше послушай про неприятный день. — Он закурил и вернулся в гостиную. — Я сюда только на минутку, — сказал он. — Через секунду убегаю.
Билл деланно рассмеялся.
— Убегает он!
— Ничего не поделаешь, надо, — сказал Джадсон. — Затронута моя честь. Я должен отыскать этого типа и восстановить справедливость.
— Упаси тебя Бог, — сказал Билл, начиная сомневаться, что друг его так трезв, как утверждает. У Джадсона блестели глаза, и весь он был какой-то странный. — По справедливости ты давно бы сидел за решеткой.
Джадсон в задумчивости выпустил дым. Он, похоже, не слышал обидного замечания.
— Очень неприятный день. Билл, старина, ты когда-нибудь читал «Светские сплетни»?
— Нет. А что?
— Только то, — отвечал Джадсон, — что в ней написано, будто Шелковый Клуб на Пятой авеню основал Тодди ван Риттер. Тодди ван Риттер! — С его губ сорвался леденящий смешок. — Ты не хуже меня знаешь, что бедняге Тодди и в миллион лет до такого не додуматься. Вот в этой моей головенке зародилась идея основать клуб, и я не позволю дурачить целую Англию. Тодди ван Риттер! — фыркнул Джадсон. — Нет, подумай! Тодди! — Сигарета обожгла ему пальцы, он бросил окурок в камин. — Я прочел этот бред в подземке, отправился прямиком туда, где печатают грязный листок, и спросил издателя. Кошка знала, чье мясо съела, потому что он отказался меня принять. Я подкараулил его на улице, но он вскочил в такси и думал, что скрылся. Только не на такого напал! — продолжал Джадсон с мрачным смешком. — Не наступил еще день, чтоб поганый щелкопер безнаказанно надо мной смеялся. Я раздобыл его домашний адрес. Сейчас иду к нему, пусть извиняется и в следующем же номере печатает опровержение.