— … сэр! Да, да,… сэр! — взревел он, нависая над сэром Джорджем, словно грозовая туча (прибавим, кстати, что утром ему не удалась партия в гольф). — Что вы тут делаете?
Сэр Джордж выпрямился со всем возможным достоинством, не забывая о том, что собака только и ждет хозяйского слова, чтобы дать волю дурным страстям.
— Моя племянница… — начал он.
— Врывается в сад, топчет…, клумбы!..
— Простите, моя племянница…
— Вот разорвать бы вас, хр-р-р, да под розы!..
Субъект с вилами закивал, явно одобряя замысел, который принес бы пользу цветочкам. Собака задышала, как хороший астматик.
— Разрешите объяснить…
— А что объяснять? Нет, что объяснять? Безобразие какое!
— Я…
— Вы посмотрите на клумбы! Вон, вон ваши копыта!
— Племянница…
Беглецы услышали из кустов только реплики хозяина, но этого хватило, чтобы побежать дальше со всей возможной скоростью. Уважение к чужой собственности глубоко сидит почти во всех нас, и они осознали всю тяжесть своего злодеяния. Ступив на чужую клумбу, мгновенно становишься ребенком. Билл и Флик ощутили, что им — лет по десять. Именно за такие дела, чувствовали они, оставляют без варенья; и это чувство сменилось радостью лишь тогда, когда перед ними открылся луг, усеянный овцами. Что ж, при всей своей порочности, действия их помогли спастись. Беседа между хозяином и сэром Джорджем явно обещала затянуться.
— Осторожно! — крикнула Флик, падая на траву. Билл тоже упал, да так, словно его подкосили.
— Что такое? — сварливо спросил он, поскольку нервы у него все-таки сдали.
Флик показала пальцем на силуэт лимузина, рядом с которым на бледном небе четко вырисовывался профиль шофера, спокойного тем спокойствием, какое возможно, если ты умеешь выключить разум. Только дым от сигареты показывал, что он — живой.
Билл вгляделся в шофера. Он думал. В нем медленно зрел великолепный план. Судьба ему подыграла — рядом появился небольшой мальчик.
— Привет, — сказал ему Билл, ободряя улыбкой.
— Привет, — ответил мальчик с должной осторожностью. Его остренькое личико свидетельствовало о том, что заботы мира сего его гнетут. Вероятно, он терзался печалью о Вселенной.
— Полкроны заработать хочешь?
— А гдей-то?
— Вот.
— Хочу.
— Машину видишь?
— Вижу.
— Дам полкроны, если будешь швырять в нее камнями.
— Камнями?
— Да.
— Эт, значит, камнями?
— Да.
— Эт в машину?
— Да.
— А мне, значит, полкроны?
— Да, да, да.
Только что казалось, что измученный мальчик не может улыбнуться, но сейчас его лицо как бы треснуло по горизонтали. Окаменев на мгновение оттого, что ему заплатят кучу денег за такое приятное дело, он быстро пришел в себя, взял монету, попробовал на зуб, положил в рот — и удалился. Пока он неспешно шел через луг, царили мир и тишина. Овцы щипали траву, птицы щебетали, шофер курил.