– И по многим причинам…
От синих глаз к широко раскрытым карим через всю комнату прочеркнула молния, и рот Ника покривился.
– Может, если поговорим немного, потом поспим.
– Может быть, – согласилась она. У нее пересохло во рту.
– К несчастью, – тихо сказал он таким голосом, что у нее дрожь по спине прошла, – мне не хочется говорить. Мне хочется целовать тебя, обнимать и ласкать так, чтобы ты взмолилась о пощаде, как раньше.
Джудит не сводила с него округлившихся глаз. Она надеялась, что он не услышит, как под чужой розовой рубашечкой колотится ее сердце.
– Но я отвыкла умолять.
– Наверное, пора привыкать мне. – Ник не двинулся с места. Он стоял в дверях, высокий, изможденный, такой желанный, но что-то подсказывало Джудит, что эта минута одна из самых значительных в ее жизни и что не надо торопиться с распростертыми объятиями принимать Ника в постель. Раньше Джудит не умела владеть своими чувствами. Любовь была панацеей от всех бед. Но это было в прошлом. Если Ник рассчитывает на победу, ему придется ее добиваться…
– На твоем месте я не стала бы… – нарушила Джудит воцарившееся молчание. – Если доходит до просьб, то лучше удержаться… Мне много стоила эта наука.
Ник поджал губы.
– А ты изменилась.
– Надеюсь. Я стала старше и, наверное, поумнела.
– Иными словами, ты не хочешь, чтобы я ласкал тебя?
– Не совсем, – совершенно честно призналась она.
С торжествующим лицом Ник в два шага пересек комнату. Он заключил Джудит в объятия и крепко прижал к себе; его глаза были так близко, что она разглядела в их голубизне нефритовые искорки.
– Любимая, неужели ты не поняла – это же чудо! Нас соединил потоп. Я хочу тебя, Джудит.
– Зачем? – спросила она, не отводя взгляда от его глаз.
– Затем, что мы созданы друг для друга, ты же знаешь! – Он опустил голову и поцеловал ее, уверенно, властно, ей это было так знакомо, а она лежала в его объятиях и позволяла себя целовать…
Спустя какое-то время он поднял голову и с недобрым блеском в глазах спросил:
– Ничего не чувствуешь?
– Это все было так давно, Ник, – тихо произнесла она. – Ты застал меня врасплох. Я уже успела одуматься. Ты в самом деле считал, будто поцелуй-другой бросит меня к твоим ногам?
Он отпихнул ее на подушку, вскочил и остановил на ней взгляд.
– Не стану вызывать твое возмущение всем, что было у меня в мыслях. Впрочем, пока я не увидел, что у тебя горит свет, я думал оставить тебя в покое. Но, черт возьми, Джудит, неужели для тебя ничего не значит, что ты единственная во всем мире женщина, способная так на меня действовать? Ни с кем другим так не получается, только с тобой, – проговорил он хрипло. – Ради Господа Бога, Джудит, прекрати ты эту ерунду с разводом!