думала она,
что делается! Снаружи скользила мимо знакомая улица, она казалась такой чужой и темной взгляду единственной местной, которую в эту ночь увозит автобус из родного города. Это не похоже на первую поездку в Нью-Йорк, сердито думала Клара. Это все виски, кодеин, снотворное и зубная боль. Она торопливо проверила в сумочке, на месте ли таблетки. Они стояли на буфете в столовой, рядом с аспирином и стаканом воды, покидая дом, как лунатик, она прихватила и кодеин, потому что теперь таблетки были в сумочке, вместе с деньгами (двадцать с чем-то долларов), пудреницей, гребешком и помадой. По запаху помады она определила, что взяла старую, почти использованную, а не новую, ту, что потемней, и стоит два пятьдесят. На чулке спустилась петля, а на большом пальце была дырка, дома она их не замечала, потому что ходила в старых удобных башмаках, зато теперь вдруг они стал так неприятно заметны, когда она надела лучшие выходные туфли. Ладно, уж новые чулки я в Нью-Йорке смогу купить. Завтра, после того, как приведу в порядок зуб, когда все будет нормально. Она осторожно потрогала зуб языком, и тут же ее поразила мгновенная острая боль.
Автобус остановился на красный свет, и водитель вылез из-за руля и подошел к ней:
— Забыл взять у вас билет, — сказал он.
— Кажется, я тоже немного растерялась в последнюю минуту, — ответила она. Она нашла билет в кармане плаща и отдала его водителю. — Когда мы будем в Нью-Йорке?
— В пять пятнадцать, — ответил водитель. — Полно времени, чтобы позавтракать. Обратный билет не брали?
— Обратно я поезду поездом, — ответила она, не понимая, зачем ему все это рассказывать, разве потому, что в такой поздний час люди, запертые вместе в такой странной тюрьме, как автобус, должны быть общительней и дружелюбней, чем в другое время и в других местах.
— А я поеду назад автобусом, — сказал водитель, и оба рассмеялись, хотя ей смеяться было больно из-за зуба.
Когда он вернулся на свое место далеко впереди, она спокойно прилегла на сиденье. Она заметила, что снотворное уже действует, боль пульсировала где-то на расстоянии, теперь к ней примешивался шум мотора и биение ее сердца, которое она слышала громче и громче сквозь ночь. Она откинула голову, подняла ноги, скромно прикрыв их юбкой, и провалилась в сон, так и не попрощавшись с городом.
Один раз она раскрыла глаза, почти бесшумно они все еще двигались сквозь темноту. Зубная боль пульсировала равномерно, и она приложила щеку к прохладной спинке сиденья с покорностью усталого человека.
Салон автобуса освещал только узкий ряд лампочек вдоль потолка, другого света не было. Далеко впереди себя она могла разглядеть и других пассажиров, водителя, крохотного как фигурка в телескопе. Он сидел за рулем прямо, и явно не дремал. Она снова погрузилась в фантастический сон.