— Нет, — вымолвила миссис Арнольд протяжно и отчетливо. — Наверно лучше, если я начну сначала. Когда я была девочкой, — сказала она и смолкла. — Смотрите. Разве тогда были такие слова, как психосоматическая медицина? Или транснациональный картель? Или бюрократическая централизация?
— Ну, — начал, было, доктор.
— Что они означают? — настаивала миссис Арнольд.
— В период международного кризиса, — ласково продолжил доктор. — Когда замечаешь, например, насколько ускорилась дезинтеграция культурных моделей…
— Международный кризис, — произнесла миссис Арнольд. — Модели. — Она тихо начала плакать. — Он говорил, продавец не имел права не отложить для него «Таймс», ее голос звучал истерически, она искала в кармане платок. — Потом он забормотал про социальное планирование на локальном уровне, про добавочное налогообложение сетки доходов, геополитические концепции и дефляционную инфляцию.
— Миссис Арнольд, — перебил ее врач, выходя из-за стола. — Так мы делу ничем не поможем.
— А как мы поможем? — спросила миссис Арнольд. — Неужели все ненормальные, кроме меня?
— Миссис Арнольд, — строго вымолвил доктор. — Я хочу, чтобы вы взяли себя в руки. В дезориентированном мире, каковым является наш мир, отстраненность от реальности часто…
— Дезориент, — повторила миссис Арнольд и встала со стула. — Отстраненность, — сказала она. — Реальность.
Прежде чем доктор успел ее остановить, она подошла к двери и открыла ее.
— Реальность, — сказала она и вышла вон.
1944