— Между прочим, не переживайте, Оля, — проговорил он за дверью. — К нам в Ташкенте в питомник как-то пришел летчик-испытатель. Герой Советского Союза. Повидал на своем веку будь здоров. Мужик — косая сажень в плечах, как говорится… Вы меня слышите?
— Да, — тихо ответила девушка.
— Подполковник. Решил посмотреть, как мы берем яд у змей. И что вы думаете? — Веня сделал многозначительную паузу. — Через десять минут грохнулся в обморок. Ферштеете?
— Иес, — ответила Гриднева.
— Ну, отдыхайте. Не буду мешать.
Оля молча вытерла со щеки слезы.
На следующий день змееловы по двое разбрелись по тайге.
Горохов ушел с Василием, все время ожидавшим разговора с бригадиром и по этому случаю молчаливым и притихшим. Веня — с Зиной. Степан пригласил Олю, чтобы новенькая лаборантка обвыклась в тайге и узнала «секреты» их работы.
Анна Ивановна засела за свои записи. Ребята любили, когда в лагере оставалась она: по возвращении их ждал в таких случаях отменный ужин.
— Мне стыдно за вчерашнее, — сказала Оля, когда они остались одни с Азаровым.
— А что? Все было нормально.
Они поднимались вверх по распадку, еще прохладному и тихому.
Степан нес в руках мешочки со змеями, у которых вчера взяли яд.
— Мне хочется у вас работать как следует. Я постараюсь…
— Народ у нас хороший. Привыкнете. — Степан остановился, развязал один из мешочков, взял его за концы и вытряхнул змей в траву. Те, развернув кольца, оставались на месте. Азаров подтолкнул их кронцангом, и они нехотя расползлись в кустах таволги.
Оля, с трудом скрывая страх, наблюдала за происходящим. Когда они двинулись дальше, она спросила:
— А зачем вы их отпускаете?
— Пусть живут. И размножаются. Так, кажется, в Библии сказано.
— Ну, — откликнулась девушка, — и много таких экспедиций, как ваша?
— Первая. — Степан невесело усмехнулся. — И за нее Анван билась столько лет… Нам до сих пор палки в колеса ставят. Один из академиков назвал Анну Ивановну «Дон Кихот в юбке».
— Я люблю донкихотов. На них держится все доброе и светлое. — Азаров с любопытством посмотрел на Гридневу. А она продолжала: — А то получается: делай подлость, живи для своего удовольствия — и ты нормальный. Но как только кто-нибудь проявит альтруизм, откажется от своего блага в пользу других — на него сразу вешается ярлык: чокнутый.
— Случается. Жизнь — штука сложная, — уклончиво ответил Степан. — А с другой стороны, все как будто вертится в нужную сторону.
— Вы довольны своей жизнью? — неожиданно спросила Оля.
Азаров был озадачен этим вопросом.
— Я делаю то, что мне положено, — подумав, сказал он. — Надо не подличать. Вот и все.