Скорин предложил следователю свой кабинет, а сам уехал по делам.
За те несколько часов, которые Степан Азаров пропел в камере, он как-то осунулся, под глазами залегли синеватые тени. Хотя внешне бывший бригадир старался казаться спокойным.
— Почему вы хотели улететь в Москву, зная, что не имеете права этого делать? — Вера Петровна разговаривала с Азаровым ровным голосом, не стараясь усовестить его или же, наоборот, подбодрить.
— Я думал, это пустая формальность — подписка о невыезде. Я не собирался бежать. Все мои вещи остались на базе. Да куда я сбегу: адрес моей семьи вам известен, родителей — тоже.
— Это разговор несерьезный.
— Я говорю правду.
— Азаров, ваши показания расходятся с правдой. Вы утверждали, что взвешивание и фасовку сухого яда производили только вы и Кравченко. На самом же деле эту операцию делали и другие люди. (Степан опустил голову.) Почему вы меня обманули?
— Не хотел впутывать Зину и Олю.
— По какой причине?
— Они честные девушки; зачем, чтобы еще их таскали. Фасовали они, не фасовали — какое это имеет значение?
— Имеет. К сейфу было допущено больше посторонних…
— А, — махнул рукой Азаров, — вор слишком часто имел возможность взять яд.
— Ладно. Сухой гадючий яд хранился в одном флакончике?
— Да, только в одном.
— В этом? — Вера Петровна достала бумажку и вынула из нее флакончик, найденный под сейфом.
— Где вы его нашли? — удивился Азаров.
— Отвечайте на мой вопрос.
— Сначала в этом. Посмотрите, там около донышка трещинка. Заметив ее, я пересыпал яд в другой флакончик, целый.
— Вы говорили об этом кому-нибудь?
— А зачем? Яд был записан на меня. Потом, запись в журнале всегда можно сверить с весом яда.
— Еще один вопрос: почему Гриднева дала вам телефон Каминской?
— Не знаю. Здесь что-то не то.
— Говорила она когда-нибудь о Каминской? Может быть, Гриднева знает ее?
— Нет. Такого разговора не было. Даже намека.
— Степан, в тот день, когда вы всей бригадой были в гостях у Эповых, какой разговор состоялся у вас с Петром Григорьевичем?
— Точно не помню…
— Припомните.
Азаров потер лоб.
— Да, он спросил, не смогли бы мы продать ему вагончик.
— И что вы ему ответили?
Степан посмотрел на следователя и покачал головой:
— Я понимаю, почему вас интересует этот разговор. Я ему ляпнул: «А яд вам не нужен?» В шутку, конечно. Подумайте сами, могу ли я распоряжаться имуществом института, тем более вагончиками?
— Хорошо.
Вера Петровна услышала за дверями раскатистый голос Скорина. Она нажала кнопку звонка, и Азарова увели.
Майор вошел в кабинет сердитый и угрюмый.
— Что бушуешь, Федя?
— Алексей Владимирович ходатайствует о поощрении Трудных…