Женщина быстро, но необычайно плавно, словно в танце, повернулась к парню, сжимавшему бесполезный лук, и выдала какую-то мелодичную, однако, очень сердитую трель. Тот жалобно прочирикал что-то в ответ. Все луки уже были опущены, стрелы вложены в колчаны за спинами. Мужчина, один из двух, не стрелявших в нас, отвесил мне почти почтительный поклон и промолвил на доступном пониманию наречии:
— Пусть осияет свет твой путь, магева. Да не затаишь ты на нас вражды, роковая случайность, а не злой умысел направили оружие. Позволь нам во искупление вины пригласить вас в свой стан. Будьте гостями, разделите с нами трапезу и останьтесь на ночлег.
"Надеюсь, приглашают от чистого сердца, а не чтобы добить тайком, раз промазали", — мысленно прокомментировала я и вежливо склонила голову в ответ, однако спешиваться не спешила:
— Благодарю, мы принимаем ваше великодушное предложение.
Провинившийся юнец быстро чирикнул что-то просительное остальным патрульным, и они чинно закивали головами. Зеленые как молодая травка и очень виноватые глаза парня устремились на нас, и он робко сказал, очень стараясь выглядеть достойно и гордо:
— Я приглашаю вас к своему костру.
— Веди, — согласилась я и соскользнула вниз с седла, не столько из вежливости, сколько по куда более приземленным причинам.
Было большим облегчением снова передвигаться на своих двоих, хоть и стремящихся принять совершенную форму колеса и ноющих от этих потуг. Лакс тоже спешился, соскользнув с седла с почти эльфийской грацией. Теперь мне было понятно, откуда у вора такая легкость в каждом движении. От предка рыжему передалась немалая доля пластичности, что в соединении с человеческими генами дало неуловимую стремительность движений, отняв у них танцевальную мягкость. Но урона вор от этого не понес.
Мы двинулись за горе-лучником прямо в кусты у дороги, за нашими спинами раздался новый всплеск эльфийских трелей. Я очень пожалела, что не понимаю языка, и задумалась, а можно ли использовать руны, чтобы составить заклятье перевода. Но на вскидку, тем более на ходу, такой вопрос не решить, потому пришлось довольствоваться лингвистическими познаниями Фаля и Лакса. Сильф прозвенел мне на ушко:
— Эльфы собираются доложить о происшествии князю. Они очень встревожены.
"Еще бы, — фыркнула я про себя, — в конце концов, почти дипломатический инцидент, вот так взять и чуть не пристрелить человека на общественной дороге", — и продолжила беседу вслух.
— Князю? А что ему тут делать, разве вы мне не говорили, что это людская земля? — удивленно переспросила я, продираясь через кусты и досадуя, что не догадалась первым пустить Лакса, шедший впереди эльф вообще казалось не задевал ни травинки, они, не знаю, показалось или на самом деле так было, будто раздавались в стороны, пропуская его. Так что дорогу приходилось протаптывать мне, безо всяких там мачете, практически голой грудью, как коммунистке. Следом с комфортом двигались все остальные. Вот они истоки старинного обычая джентльменов — дамы вперед.