Наконец дверь распахнулась.
— Дед! Это мы!
Ребята прошли в большую светлую комнату, в которой сразу же бросились в глаза предметы, связанные с морем: висел на стене барометр, на книжном шкафу стоял макет многомачтозого парусника, одну стену занимала лоцманская карта, и всюду были фотографии: моряки, порты, айсберги в океане, птичьи базары на северных островах, Часто повторялась фотография моряка, сначала в простой форме, потом в офицерской, потом в форме капитана второго ранга.
Большое окно было открыто настежь, и дверь балкона тоже была широко распахнута. И в окно и в дверь тянулись зеленые ветки старой липы, весь балкон был окутан зеленью, и слышалось, как щебечет невидимая воробьиная стая.
Рядом с дверью на балкон стояла инвалидная коляска, в ней сидел старик, седой, высохший, но в резких, мужественных чертах лица, в стрижке бороды и волос, в осанке угадывалось что-то «мичманское», морское. В фотографиях моряка, офицера, капитана второго ранга можно было сразу узнать старика в разные годы жизни. И сейчас он смотрел - на ребят молодыми, горячими глазами. И еще доброта была в этом взгляде.
— Дед,— сказал Очкарик,— это ребята с нашего двора. Они насчет липы.
— Сначала будем знакомиться,— с одышкой, но бодро сказал старик.— Время у нас есть. Итак, рад служить: капитан второго ранга в отставке Владислав Константинович Спивак.
— Лена Макарова! — Лена подошла первой к коляске навстречу протянутой старческой руке.
По очереди назвали себя остальные:
— Гарик... то есть Георгий Тарков! — сказал Дуля.
— Константин Пчелкин.
— Станислав Савохин.
— Прекрасно! — бодро сказал старик.— Располагайтесь вот на диване, в креслах. И все обсудим.
Некоторое время молчали. Наконец Костя спросил Владислава Константиновича, взглянув на фотографии, развешанные на стенах:
— Это все вы?
— Я...— вздохнул старик.— По каким только морям не ходил! А вот теперь... С тех пор, как ноги отнялись, уже шестнадцать лет...
— Дед двое суток в воде на спасательном поясе продержался,— перебил Очкарик.— Их тральщик в тумане на айсберг налетел.
Ребята во все глаза смотрели на старика. Дуля подошел к макету многомачтового парусника, стоявшего на шкафу, спросил:
— На таком корабле вы тоже плавали?
— Ходил,— сказал старик.— На каких только я не ходил... А это учебный парусник. Я его еще курсантом осваивал, чуть постарше вас был... Вот нашел описание нашего «Меркурия», чертежи и сделал макет.
— Сами? — с интересом спросил Дуля.
— Вместе с Виктором, внуком моим.
— Да я только так,— сказал Очкарик,— Это подать, то подержать.
— Мне бы чертеж,— насупил брови Дуля,— я бы запросто.