— Сюда зайти могут… Кто-нибудь…
— Здесь до утра никого не будет. К тому же Вира всегда рядом.
— Она знает? — Айвар только в эту секунду осознал: история эта развивается на гла-зах служанки, можно сказать, с самого начала. А если она хоть словом обмолвится? Рабы на кухне о чём только ни болтают! Частенько господа новости узнают позднее челяди.
— Вира не болтлива. К тому же я готовлю ей вольную. Скоро её вообще здесь не будет.
При мысли о том, что кому-то из рабов повезло дождаться свободы, на душе стало и радостно и грустно. Да, повезло, но повезло другому.
— У неё свадьба через месяц, я думаю, вольная будет хорошим свадебным подар-ком… А это что? — Айна провела пальцами по его губам. — У тебя здесь кровь, вот тут, в уголочке. Запёкшаяся уже… Ты что? Откуда это? Прикусил, что ли?
— Это господин Кэйдар. Сегодня перед ужином. — Айвар поморщился. Он не хотел говорить про это. Напоминать о зависимости своего положения.
— За что? — Айна, приподнявшись на локтях, смотрела прямо в лицо, обеспокоенно нахмурив брови.
— Я не знаю. Мы просто пересеклись в коридоре…
— Бедненький мальчик. Мой бедненький мальчик. — Айна касалась губами щеки, щекотала кожу длинными ресницами при каждом прикосновении. — Тебе больно было, да? Почему ты раньше не сказал? Я бы осторожнее была…
— Не надо! Не надо меня жалеть! — он не решился оттолкнуть Айну от себя, только придержал за плечи на расстоянии полусогнутых рук. — Я сам виноват во всём, что со мной происходит.
Слова были сказаны таким твёрдым, сильным голосом, что Айна, притихнув, опус-тила голову Айвару на грудь, замолчала.
Он не отталкивал, позволял слушать биение собственного сердца — лучшее, о чём только мечтать влюблённая женщина. Дышал ровно, лёжа на спине, и, глядя в полу-тёмный потолок, думал о чём-то.
— Айвар, — Айна позвала осторожно, с удовольствием называя имя, ласкающее слух. — Я нравлюсь тебе? Нравлюсь, скажи? Почему ты ничего не говоришь мне? Почему молчишь всё время?
— Отвык. — Он хмыкнул с усмешкой, с горькой усмешкой, но ласковым движением убрал прядь волос с лица Айны. В этом жесте, сдержанном на проявление чувства, всё-таки читался ответ на поставленный вопрос.
— Ты, что, так и собираешься оставаться немым для всех остальных? Отсталым дурачком? — Айна подняла голову, изумлённо изогнув тёмные, с красивым изломом брови. — Тебя это не унижает? Кэйдар считает тебя тупой скотиной…
— Мне всё равно, кем он меня считает! — ответил Айвар, но сам нахмурился недо-вольно, затвердел скулами и губами. — Пусть что хочет, то и говорит. Но так будет проще. Меньше вопросов, меньше спрос…