Бирюков с Кротовым засмеялись. Хлудневский чуть усмехнулся и продолжил:
— Так вот, значит, в отличие от тех бедняцких объединений, Жарков в первую очередь вовлек в колхоз крестьянина-середняка. Кто такой был «середняк»?.. Трудолюбивый мужик, смекалистый. У него и хозяйство было крепенькое, и от любой работы он не отлынивал. По этой причине колхозные дела у нас сразу пошли по твердым рельсам. Успеху помогла и небольшая хитрость Афанасия Кирилловича. Первые колхозы создавались по деревням. Деревня — колхоз, деревня — колхоз. А Жарков к Березовке присватал Серебровку. Уговорил наших середняков объединиться в одно хозяйство с правами отдельной бригады. Почему? Березовская земля хорошо пшеницу рождала, а на нашей земельке рожь да овес ежегодно отменными удавались. Когда сгуртовались эти две деревни, у серебровцев круглый год на столе пшеничный хлеб, а березовцам насчет фуража заботушки не стало… — дед Лукьян помолчал. — После войны пришла волна укрупнения колхозов. Сколько малых деревень с лица земли исчезло! Не миновать бы и Серебровке исчезновения. Однако она не только сохранилась, но и количество дворов в ней стало больше. А каждый двор — это, самое малое, корова, телка или бычок, боров или свинка, не считая, овец, кур да гусей. Это индивидуальный вклад крестьянина в Продовольственную программу для прокормки горожан. Вот, Антон Игнатьевич, и оцени теперь размах мышления Жаркова. Афанасий Кириллович уже тогда предвидел укрупнение и, благодаря его светлой голове, наши деревни живут-поживают да добро наживают…
— Сразу после Жаркова вы председателем стали? — спросил Бирюков.
Хлудневский отвернулся к окну, как будто увидел там что-то интересное.
— Председательствовал шесть с половиной лет. В тридцать седьмом отпредседательствовал, — с неохотой ответил он.
— Почему?
Дед Лукьян встретился с Бирюковым взглядом:
— Время очень сложное было. Шутливо говоря, обзовешь сгоряча блудливую колхозную корову гулящей женщиной — тут же настрочат в НКВД, дескать, гражданин такой-то занимается антисоветской пропагандой. На меня Осип Екашев телегу накатил. Мол, председатель Хлудневский подрывает экономику передового колхоза «Знамя Сталина».
— Так назывался тогда колхоз?
— Ну. Сталинское имя в те годы было самым почетным. Но дело, понятно, не в названии. Работали мы, не жалея сил, севообороты соблюдали — земельку берегли, чтобы она не истощалась. Поэтому показатели у нас были славные. В тридцать втором году, не примите за хвастовство, в первый год моего председательства колхозники получили на каждый заработанный трудодень по три килограмма зерном и по пятьдесят копеек деньгами. Для того времени это рекорд был. В последующие годы тоже неплохо зарабатывали.