— Ох-хо-хо… — тяжело вздохнула Настя. — Над дипломной задыхаюсь. С утра до поздней ночи сижу в читальном зале университетской «научки». — И заторопилась: — Вы, пожалуйста, не беспокойтесь. Дедуля прекрасно помнит вашего деда. Когда я упомянула о сибирском Георгиевском кавалере, он обрадовался, не знаю как! Даже сердито отчитал меня за то, что не выяснила у вас, по какому делу хотите к нему обратиться. Короче, честное комсомольское, сегодня после десяти утра дедуля будет в Москве и непременно позвонит вам.
— Это правда?
— Чистейшая!
— Спасибо, Настя, — поблагодарил Антон и попрощался.
Ждать у моря погоды Бирюков, разумеется, не стал. Едва стрелки часов показали по московскому времени десять, он засел за телефон. После третьей попытки автоматика пропикала соединение абонентов. Вскоре уверенный и, как показалось Антону, совсем не старый мужской голос несколько старомодно ответил:
— Тропынин у аппарата.
— Николай Дмитриевич? — уточнил Бирюков.
— Да.
— С вами говорит внук Матвея Васильевича Бирюкова из сибирского села Березовки… — начал было Антон, но Тропинин не дал ему договорить:
— Неужели ты, Игнашка?!
— Извините, меня зовут Антоном Игнатьевичем, — сказал Бирюков.
После незначительной паузы Тропынин вроде бы сам над собою усмехнулся:
— Вот склероз… Спутал сына Матвея Васильевича со внуком. Сколько вам лет, Антон Игнатьевич?
— Уже за тридцать.
— Уже за тридцать! — весело удивился Тропынин. — А мне еще и восьмидесяти нет. Рассказывайте, земляк, о своих заботах. Почему у вас служба не совсем гладко идет?
— Я работаю в районе начальником отделения уголовного розыска…
— Вот как!.. — Тропынин опять вроде бы удивился. — Это любопытно, когда уголовный розыск выходит на старого чекиста. Не к ответственности ли привлечь хотите?..
Бирюков сжато рассказал о разрытом захоронении у Ерошкиной плотины. Едва он замолчал, не перебивавший ни единым словом Тропынин спросил:
— Считаете, что разрыли останки бывшего председателя колхоза Жаркова?
— Да, Николай Дмитриевич.
— Любопытно…
Бирюков изложил содержание медицинской экспертизы и стал рассказывать о собранной информации, но на этот раз Тропынин не дал ему договорить:
— Неужели Федя Половников еще жив?
— Не только он, но и Лукьян Хлудневский, и даже мой дед Матвей продолжают жить и здравствовать, — сказал Антон.
— Ай, да земляки!.. — совсем уже не скрывая радости, воскликнул Тропынин. — Молодец, что разыскал меня! Какая у вас там, в Сибири, сейчас погода?
— Затяжное теплое бабье лето.
— Прекрасно!.. — Тропынин вроде бы задумался и вдруг, неожиданно для Антона, заявил: — Завтра вылетаю в Новосибирск.