— Извините, Николай Дмитриевич, забыл их показать вам, — смущенно проговорил Антон и, открыв сейф, достал сверток из старой газеты «Штурм пятилетки». — Это тот «клад», который обнаружил Хлудневский в тайнике председательского сундука.
Тропынин развернул ветхую газету и с повышенным интересом, словно никогда раньше не видел подобных денег, стал рассматривать разноцветные денежные купюры. Затем взял в руки газетный листок. Посмотрел на крупный размашистый заголовок. Прочитал одну короткую заметку, другую и с нескрываемой грустью заговорил:
— Эх, боевая была районка — не чета некоторым нынешним, беззубым. Помню ее первые номера. И деньги той поры вспомнились… Крепко пришлось мне поломать головушку из-за этих общественных денег. Не догадался тогда по-молодости, что председательский сундук с тайником. Обшарил его в присутствии понятых до донышка и руки опустил…
Воспользовавшись паузой, Бирюков коротко изложил рассказ Хлудневского о флотском ремне на ногах утопленника. Тропынин вскинул на Антона прищуренные глаза:
— Со стариками, земляк, надо держать ухо востро. Видимо, подвела память Лукьяна. Перед тем, как отправляться сюда, я перелистал архивный двухтомник от корки до корки, — Тропынин положил сухощавую ладонь на материалы расследования. — Здесь есть протокол опознания ремня, подписанный самим Лукьяном Хлудневским и Ефимом Инюшкиным, которые лучше других знали Жаркова и опознали его ремень. Это тогда меня насторожило: с какой стати преступнику оставлять уличающие его улики?.. Чтобы не распространять ложную версию и не наводить тень на плетень, я попросил Хлудневского с Инюшкиным молчать о жарковском ремне. Лукьян, оказывается, по-иному мою просьбу понял… — Тропынин, задумавшись, помолчал. — Не следует огульно, как у нас кое-кто делает, обвинять всех сотрудников бывшего НКВД. Я лично знаю многих из них, кто даже в самую мрачную пору жестоких репрессий, рискуя собственной жизнью, бескомпромиссно отстаивал справедливость. В те нелегкие для страны и чекистов годы было немало разоблачено, арестовано и обоснованно осуждено матерых негодяев. Это показал анализ следственных материалов тех лет. Мне довелось участвовать в пересмотре дел тридцатых годов. Уверенно вам скажу, что в начале десятилетия подтасовок обвинительных фактов было значительно меньше, чем в последующие годы. Но уже и тогда, к сожалению, в сельской местности наблюдалось много оговоров свидетелями своих односельчан, что, естественно, было на руку недобросовестным сотрудникам дознания, занимавшимся фальсификацией. А таких приспособленцев, держащих нос по ветру и заглядывающих в рот начальству — что изволите? — на Руси во все времена хватало. Да, чего греха таить, и теперь с лихвой хватает. За примером далеко ходить не надо. Посмотрите, сколько партийных функционеров переменили свои убеждения буквально в один миг. Еще вчера они зорко оберегали чистоту социализма, а сегодня вдохновенно рушат его до основания. Это напоминает мне период коллективизации. Вы знакомы со структурой правоохранительных органов той поры?