– Я и сейчас не считаю это чем-то важным, – перебил ее Гиршман.
Анна кивнула.
– Признаюсь, я и сама не сразу поняла, в чем дело, – сказала она. – Только когда нашла нож в детской, мне удалось связать кровь черной кошки и его воедино. Тогда я начала понимать…
– О каком ноже ты говоришь? О какой связи? Как ты вообще могла попасть в детскую?!
– Я же говорила, что охрана у вас ни к черту. Это случилось в день похорон. Я просто разбила окно на задней двери и вошла в дом. Заметьте: никто меня не остановил! – подчеркнула Анна, Гиршман только крякнул. А она продолжала: – Нож валялся между стеной и детской кроваткой. Вы должны были тщательно осмотреть комнату, где погиб ваш сын, но вы этого не сделали.
Анна видела, что Гиршману очень хочется спросить ее о том, что она делала в детской. В глазах его мелькнуло удивление:
– Так это ты разбила стекло?
– Я. И не жалею, потому что, хотя и не нашла того, за чем приходила, смогла обнаружить нечто более опасное. Нож – одно из основных составляющих превращения оборотня. Кошачья кровь – составляющая зелья. Смерть волчицы – еще одно звено в этой цепочке – оборотню необходим пояс, вырезанный со спины волка. Если так можно выразиться, волчицу подставили. Она не имела никакого отношения к смерти вашего сына.
– По-моему, ты заговариваешься, – грубо оборвал Анну Гиршман. – Мне начинает казаться, что единственный человек в моем доме, имеющий злой умысел, – это ты!
– Да нет. Я как раз оказалась замешанной во все происходящее по чистой случайности, хотя дурные намерения у меня были, не скрою. Не моя в том вина, но они были.
Такая откровенность повергла Гиршмана в шок. Но именно шок оказал благотворное влияние – внезапно он поверил в то, что Анна говорит правду.
– Может быть, ты все же ошибаешься, и никакого оборотня не существует?
– Я его видела. Во-вторых, Лена, ваша няня, и ваш сын погибли от смертельных укусов.
– В первом случае виной была волчица, во втором – одичавшие собаки.
– Да поймите вы, волчица не убивала Сашеньку.
– Да там было полно следов от ее лап! Она и сама была там, лежала, забившись под кровать.
– Она пыталась напасть на вас, когда вы вошли?
– Нет, – поколебавшись, ответил Гиршман. – Она сразу же убежала.
– Вспомните, Лена говорила вам, что всегда закрывала дверь. Как тогда волчица попала в комнату?
– Ты и это знаешь? Ну что же, отвечу так же, как и ей, – она забыла запереть ее в тот вечер.
– Не думаю. Даже если бы это было так, то волчица все равно не напала бы на ребенка, который мирно спал. А если бы напала, то только для того, чтобы съесть. Понимаете, наконец?