Анна ощутила прилив ярости и нечеловеческой жестокости. Необузданная злоба стремилась вырваться наружу. Она видела темные силуэты деревьев, призрачные облака, полную луну, которая таинственным образом подавляла ее своей властью. Она как будто бежала куда-то, быстро, гораздо быстрее, чем могла бы сделать это на самом деле. Ее ноги едва касались земли, она знала, что должна кого-то догнать. Догнать во что бы то ни стало. И убить. Это было самым важным.
Ее слух обострился, она слышала малейший шорох. Лапки жука, царапающие кору соседнего дерева, производили такой шум, что у нее едва не лопались барабанные перепонки. Тысячи незнакомых ранее запахов щекотали ее ноздри, и среди них тот, единственный, который вел ее за собой. Походка ее стала крадущейся, она старалась не шуметь, чтобы не спугнуть жертву до времени. Она уже видела ее, нелепую фигурку, бредущую по лесной тропе. Женщина ускорила шаг, она встревоженно вертела головой, словно чувствовала приближающуюся опасность. Но было поздно. Неведомая сила подбросила тело Анны вверх, и она обрушилась на человека, повалив его на землю и стараясь добраться до горла, до того места, где на шее часто-часто пульсирует набухшая от притока крови голубая жилка. Кровь затопила ее рот, хлынув горячим потоком. Анна захлебнулась, закашлялась и страшно закричала. Она выгнулась, борясь с жестокими судорогами, сотрясающими ее тело, и выронила нож. Он со стуком упал на пол.
Девушка открыла глаза, озираясь вокруг. Она все еще кашляла, чувствуя во рту сладковатый привкус горячей крови. Ее тошнило. Зажав рот руками, она бросилась в ванную, ничего не видя перед собой, натыкаясь на стены и двери. Она едва успела добежать до раковины, судорожные спазмы буквально вывернули ее наизнанку. Из глаз текли слезы, глаза лезли из орбит, а рвота все не прекращалась. Едва ее немного отпускало, она вновь видела перед собой страшное видение и со стоном склонялась над фаянсовой раковиной.
Приподняв голову во время очередной передышки, она увидела в зеркале, как отворяется дверь смежной спальни, а затем округлившиеся глаза Женечки.
– Господи, что с тобой?! – вскрикнула девушка.
Анна пошатнулась и вцепилась пальцами в скользкий край раковины.
– Уйди, – прохрипела она.
– Щас! Разбежалась! – фыркнула Женя, бросаясь к Ане.
Анна шумно дышала, глаза ее ввалились, но присутствие Женечки придало ей сил. Судороги прекратились. Обнимая подружку одной рукой за плечи, Женя заботливо умыла Ане лицо, сполоснула раковину, ласково, как больному ребенку, приговаривая:
– Вот и молодец, вот и умница. А теперь пойдем в постельку. Полежишь, расслабишься, и все как рукой снимет.