Александр не стал настаивать.
– По правде говоря, я и сам не слишком расположен общаться с полицией сегодня, – признался он. – К тому же уже поздно.
Молодые люди потушили свет, затворили дверь и вышли. Однако, прежде чем удалиться окончательно, Амалия заглянула к дворнику, довела до его сведения, что они стучали к Петровой, но им не открыли, и спросила, не уезжала ли хозяйка вчера куда-нибудь.
– Нет, не уезжала, – отвечал дворник.
– А может быть, к ней кто-нибудь приходил?
– Да, окромя вас, никого и не было, – подумав, сообщил дворник. – Ну и народ в лавку заходил, конечно. Дамы разные, пара господ…
За свою откровенность он получил гривенник (серебряный) и улыбку Амалии (бесценную). Как и все практические люди, мужчина оценил совсем не то, что надо, и при виде монеты довольно осклабился.
– Сударыня! Век готов служить… Ей-богу!
Александр с кошкой ждал Амалию неподалеку – как она объяснила, чтобы дворник не заинтересовался, почему чужой человек уносит кошку, принадлежащую Настасье Ивановне. И Александру отчего-то очень понравилось, что его спутница стремится предусмотреть любые мелочи.
– Вы позаботитесь о ней? – спросила девушка, кивая на кошку.
Офицер заверил, что сделает все от него зависящее и даже больше, и они взяли извозчика. И как-то до обидного быстро тот довез их до Невского проспекта, хотя Александр был вовсе не прочь, чтобы путешествие затянулось.
Вскоре он был уже на Офицерской. Прижимая раненой рукой кошку, а в здоровой неся трость, направился к себе – и, как назло, у дома столкнулся с товарищами.
– А мы тебя искали! – воскликнул Серж.
– Думали, куда ты пропал… – подхватил Никита. – Откуда кошка? Надо же, какая рыжая!
Молодой человек хотел потрепать ее по голове, но та отвернулась, всем видом выражая свое кошачье презрение.
– У тебя же рука болит, – забеспокоился Серж. – Помочь?
– Нет, – ответил Александр, отчего-то улыбаясь. – И рука у меня почти уже не болит. А впрочем, спасибо за заботу.
Он выслушал предложение Никиты ехать с ними «к балеринкам» поразвлечься, тем более что скоро женится и надо же хорошенько оторваться напоследок, – но ответил вежливым отказом, сославшись на то, что неважно себя чувствует.
– Ты же говорил, у тебя ничего уже не болит, – поддел его Никита. – Ну, Корф! Ну, человек!
– Выпейте там за меня, – ответил Александр, удаляясь.
Степки дома не оказалось. «Наверное, опять побежал к своей зазнобе», – подумал барон и поморщился. Открыл дверь своим ключом, вошел и…
– Мяу! – сердито сказала кошка в темноте.
От неожиданности офицер дернулся, и в следующее мгновение раздался выстрел.