Однажды в солнечный мартовский день Александр устроился у окна, а Степка сел возле него и принялся читать вслух газеты, весьма живописно сопровождая их своими замечаниями.
– «Соучастник злодеяния, который был арестован на Лиговке…» Ага! Это, стало быть, тот, кто бомбы-то делал… Нашли его, ваше благородие! Тут еще сообщается, что он сын священника. Вона как! Был студентом Института инженеров путей сообщения…
– Не по тому пути пошел, – угрюмо сострил Александр, покосившись на свою руку. Он уже знал, что шрамы от осколков бомбы останутся у него на всю жизнь.
– А еще в Медико-хирургической академии учился, – доложил Степка, пробежав глазами заметку. – Большие таланты, говорят, проявлял. И чего ему не хватало? Стал бы врачом, деньги бы зарабатывал, женился, как все люди…
Александр отвернулся, не желая продолжать в высшей степени бессмысленный разговор, – и тут заметил на противоположном тротуаре фигуру, которая крайне его заинтересовала. Степка продолжал болтать, выдирая то из одной, то из другой заметки по фразе и простодушно их комментируя, но барон уже не слушал его, а лишь молился про себя, чтобы фигура никуда не исчезла.
– Степка, – сказал он наконец, – ты не принесешь мне кофе? Только сделай покрепче, как я люблю. И газеты оставь, я почитаю, пока тебя нет.
Но едва денщик удалился, положив рядом газеты, Александр повел себя в высшей степени странно. А именно, поднялся с места и, цепляясь за стены, двинулся к лестнице. На ступенях у него закружилась голова, но он сам себе дал пару пощечин, чтобы не упасть в обморок, встряхнул головой и упрямо зашагал вниз, держась за перила.
Лакей Мещерских, ошивавшийся у дверей, вытаращил глаза и попятился, но Александру не было до него дела. Барон сам распахнул дверь и, шатаясь, вышел на улицу.
– Амалия Константиновна!
Она обернулась, застыла на месте, не веря своим глазам… Но потом подбежала к нему и схватила за руки, чтобы молодой человек не упал.
– Боже мой! Как же вы вышли наружу без шинели? Вы же простудитесь! Давайте я помогу вам вернуться обратно в дом.
Девушка была рядом, совсем близко, и от запаха ее волос у Александра сладко кружилась голова. Но прежде всего он хотел кое-что выяснить.
– Амалия, зачем вы послали мне ту записку? – прошептал он.
– Какую записку? – изумилась она и всмотрелась в его лицо. – Я ничего вам не посылала. Это же вы мне написали…
– Я написал? – Теперь настал его черед изумляться.
Амалия посмотрела ему в глаза, затем, очевидно, решилась и вытащила из сумки конвертик с гербом Корфов в правом верхнем углу.
– Вот, вы мне прислали… Не помните?