– Это, наверное, из-за того, что он за свою крестницу беспокоится, – заметил Александр. – Девочка болеет, и я отпустил его сегодня на весь вечер.
– О, вы так добры! – пролепетала Мари.
Когда Степка наконец явился, Александр попросил его приоткрыть окно, пояснив, что в комнате довольно душно, он задыхается.
– Впрочем, уже завтра я переберусь наверх, – добавил барон.
Вечером Корф выслушал вернувшегося из суда Сержа, который рассказал ему последние новости, поблагодарил его и лег спать. А ночью в особняке Мещерского произошло нечто весьма примечательное.
Некий человек, крадучись, вышел из соседнего переулка, воровато оглянулся и довольно ловко перемахнул через ограду. Обойдя дом, он без труда отыскал приоткрытое окно на первом этаже и, растворив его пошире, забрался в него.
Подойдя к постели, на которой спал раненый, неизвестный достал из кармана длинный острый нож и несколько раз ударил им лежащего. В следующее мгновение зажегся яркий свет, и тотчас же послышался щелчок взводимого курка револьвера. Неизвестный попятился, закрываясь рукой…
В кресле возле стены сидел живой и невредимый Александр Корф, держа в руке оружие, а на кровати лежали скрученные простыни, имитирующие человеческое тело.
– Ну, здравствуй, Никита, – сказал Александр. – Может быть, ты объяснишь мне, что все это значит?
Некоторое время Васильчиков молчал, не двигаясь, и только нервно облизывал губы.
– А ведь у меня мелькнула мысль, что тут может быть ловушка, – наконец промолвил он с подобием смешка. – Слишком уж удачно все складывалось: ты спишь на первом этаже с открытым окном, и денщик, как нарочно, куда-то уехал…
– Ты пытался меня убить, – жестко проговорил Александр. – За что? Ты обворовал мою мать, украл ее украшения и продал их. Зачем?
– Зачем? – взорвался Никита. – Затем, что я ненавижу тебя! Всех вас! Сытых, довольных, которые не знают, что такое бедность! Не знают, что такое жить в одном доме с… с умалишенной! И видеть, как сестра мучается и не может… ничего не может себе позволить! Ни платьев, ни выезда, ни кавалеров! А ведь ей только двадцать лет, боже мой! – Васильчиков схватился за голову. – И у меня никого нет, кроме нее! А вы… Помнишь прошлогодний кутеж у Дюссо? Полторы сотни бутылок шампанского! Лаевский напился до положения риз и принялся все крушить вместе с остальными… Какой счет хозяин вам выставил, а вы его оплатили, даже не глядя! Ненавижу!
– И давно ты с террористами? – ледяным тоном спросил Александр.
– С террористами? Нет, я сам по себе! К чему мне эти дураки? Их же сразу поймали! Ничтожества! Хотя один раз они могли мне помочь, не скрою. Если бы ты только умер… Все бы переменилось, старому мерзавцу Строганову пришлось бы назначить себе другого наследника! И мы наконец вздохнули бы спокойно.