И они будут в ярости от того, что он потерял связь с Тревором. Саймон был Главой Ордена и все же был обязан отчитываться перед ними. Строго отчитываться о каждом шаге, особенно в это смутное время. Его последователи вкладывали столько денег и времени в секту для того, чтобы получить абсолютную власть. И они не будут долго раздумывать, если решат, что он не способен контролировать своих людей.
Выключив свет, Саймон привычно пересек кабинет в полной темноте. Снял картину, вмонтированную в одну из деревянных панелей на стене, ввел комбинацию цифр в оказавшееся под ней устройство. Потом повесил картину обратно, а когда стена за его столом разошлась, открыл вторую дверь и зашагал вниз по узкому коридору.
Несколько минут и дополнительных кодов, и он вошел в проход, под резким углом уходящий вниз, встречаясь с крутой лестницей из стертых от времени каменных ступеней. Саймон прошел до конца коридора, спустился на один пролет, второй, третий, а затем торопливо зашагал по лабиринту тускло освещенных сырых туннелей.
Придется отправить кого-то в Инвернесс, чтобы выяснить, не захватили ли Тревора живым. И если так, то обрубить концы. Для этого ему понадобятся самые лояльные и компетентные люди. Люди, которые ни за что не позволят себе попасться живыми. Люди, которые без колебаний умрут за него. Лучшие его люди.
Его сыновья были там, где их всегда можно было найти, в электронном сердце, наблюдали за бесчисленными ячейками.
И они, как всегда, мечтали услужить.
* * *
После завтрака Дэйгис попросил Нелл помочь Хло подобрать легкий плащ для верховой прогулки. Хло, чей любопытный взгляд ничего не упускал, позволила Нелл увести себя из главного зала.
После того как женщины ушли, Сильван вопросительно приподнял бровь.
– Не хочешь начать работу с текстами, сынок? Дэйгис покачал головой.
– Сегодня я занят. Я должен показать Хло свой мир, папа. Показать, какой он. Какой я. Это займет всего один день.
Это была полуправда. А правда заключалась в том, что он всю ночь не находил себе места и утром ему не стало легче. Он не мог уснуть, звенел от напряжения, как натянутая тетива. До самого утра он мечтал о Хло и о способах, которыми он может ее соблазнить. Ему с трудом удалось сохранить показное спокойствие за завтраком. А когда Хло призналась, что ей приходится бороться с собой, чтобы не прикасаться к нему, он с трудом удержался, чтобы не вскинуть ее на плечо и не унести в спальню.
Этим утром Дэйгис изучал свое отражение в маленьком зеркале, и его рука дрожала чуть сильнее, чем может себе позволить человек, который бреется опасной бритвой. Он видел свои темно-карие глаза. Уже неделю у него не было женщины. Слишком долго. Непростительно долго.