Но Хло понимала и разделяла решение Дэйгиса вернуться немедленно. И знала, что, даже если бы он пожелал остаться, это не принесло бы ей радости. Хло думала, что, пока они не найдут способ спасти Дэйгиса, ее вообще мало что сможет обрадовать.
– Ты же присмотришь за ним, правда? – тихо промолвила Нелл.
Хло повернулась и обнаружила, что они с Сильваном внимательно на нее смотрят. Она улыбнулась.
– Я его люблю. И пройду этот путь вместе с ним, – решительно заявила она. – Не расстраивайся, Сильван, – поддразнила Хло, стараясь немного его развеселить. – Я позабочусь о твоем сыне. Обещаю.
Она снова посмотрела на Дэйгиса. Он гнался за Ианом, одновременно таща на себе Роберта, мальчишки смеялись и визжали от радости. Темные волосы горца растрепались, а точеное лицо светилось любовью.
– Знаете, если я когда-нибудь заведу своих детей, – пылко сказала Хло, – то никогда не побоюсь оставить их с этим мужчиной.
Нелл радостно рассмеялась.
– Вот и умница, девочка, – одобрительно произнесла она.
И Сильван от всего сердца с ней согласился.
Дэйгис закончил наносить предпоследнюю из формул, необходимых для открытия «белого моста». Хотя они прожили в шестнадцатом веке несколько недель, в двадцать первом веке со дня их исчезновения до возвращения должно было пройти только три дня. Последнюю сложную вязь нужных символов Дэйгис собирался написать непосредственно перед отправлением.
За кругом возвышающихся мегалитов стояли его отец и Нелл, держащая на руках маленьких сыновей. Дэйгис уже давно со всеми попрощался. Сейчас их обнимала и целовала Хло. Глаза у нее и у Нелл подозрительно блестели. Как же легко, удивлялся Дэйгис, женщины принимают всем сердцем такое горе, которое мужчины изо всех сил постарались бы не замечать, надеясь обмануть самих себя. «Интересно, – думал он, – но в этом смысле они намного сильнее нас».
Пока Сильван и Нелл передавали Хло сообщения для Драстена и Гвен, Дэйгис размышлял над тем, что открылось ему прошлой ночью, после того как Хло уснула. После полуночи он прокрался обратно в библиотеку. Дэйгис был неглуп, и он заметил, что отец слишком уж резко замолчал на последних строках Пятой Книги Мананнана.
Да, Сильвану действительно было что скрывать. Дэйгису не нужно было спрашивать, почему отец утаил от него эту важную информацию, он сам все понял. Сильван всегда говорил, что пророчество отражает всего лишь «вероятное» будущее. Тем не менее Дэйгису было известно (и случай с Драстеном и провидицей Бессетой только являлся тому подтверждением), что предсказанное будущее становится наиболее «вероятным». А это значит, что его будет чертовски трудно изменить.